Пять лет спустя или вторая любовь д'Артаньяна
Шрифт:
— Между прочим, вы разбудили мое любопытство, — признался Арамис.
— И вы помчались в Лувр, чтобы увидеть эту красавицу? — с невинным видом спросил д'Артаньян.
— Увы, я до сих пор не встречал ее, — сокрушенно произнес Арамис. — Но я обязательно…
— Подождите, Арамис, я хочу разобраться, — перебил его Портос. — Значит, вы утверждаете, что эта красотка, жена старого герцога ди Лима, и есть автор письма?
— Я не утверждаю, я предполагаю, но мое предположение стоит на твердом
— Логика Арамиса безукоризненна, — изрек Атос.
— Хм… Наверное, вы правы, друзья. Я, как я уже сказал, не подумал о ней. Но в таком случае, может быть, вы уже догадались и кто скрывается за словами "интересующее нас лицо", о котором она пишет? — спросил Портос.
Все умолкли, задумавшись.
Атос поковырял в бараньих ребрышках, разглядывая застывший белый жир.
— Вы не находите, д'Артаньян, что это блюдо безнадежно остыло и никаким количество вина не смыть холодный жир тех барашков, что отдали нам свои ребрышки? — спросил, медленно произнося слова, Атос.
Д'Артаньян призвал трактирщика и приказал сменить остывшее блюда на новое, горячее.
— А знаете, друзья, — сказал Атос, — перечитывая письмо, я наткнулся на очень любопытные строки… "Повелитель сорок"…
— Я тоже споткнулся об это выражение, — заметил д'Артаньян.
— Мне вспомнилось, что давным-давно, когда вас еще не было при дворе, а я был молод, наш юный король учился у маршала де Люиня приручать сорок. Говорили даже, что именно за это высокое искусство Люинь получил титул герцога…[4]
— А я слышал, что маршал получил титул совсем за иные услуги королю, — небрежно бросил Арамис. — Не случайно Анна Австрийская так ненавидела его, а король не навещал ее спальню несколько лет…
— Фи, Арамис, — прервал его Атос, — стоит ли уподобляться придворным сплетникам? Вспомните, именно в это время королева Анна забеременела в первый раз и трагически потеряла при преждевременных родах наследника французского престола!
— Господа, мы отвлеклись от главного, — вмешался д'Артаньян.
— А что, мне, например, очень интересно. Я почему-то всегда оказываюсь в стороне от слухов… — пробасил Портос.
— Нет, нет, господа, давайте вернемся к письму, — потребовал д'Артаньян. — Как мне кажется, мы только приблизились к разгадке. Я думаю, что фраза о повелителе сорок позволяет нам предположить, что лицом, которое так интересует герцогиню, является сам король.
— В таком случае возникает вопрос, с какой целью хочет привлечь внимание короля испанская герцогиня? — спросил Атос.
— Вы меня удивляете, Атос, — расхохотался весело настроенный Портос. — При таком старике-муже о какой цели еще может идти разговор?
— Бог с вами, Портос, — возмутился д'Артаньян. —
— Детская дружба ничего не значит! Особенно для женщин, — с горечью заметил Атос.
— Тогда при чем здесь "красный герцог"?
— И кто пытался заполучить письмо и напал на де Отфора в Менге?
— А потом и на д'Артаньяна?
— И кто обыскал мои комнаты?
Вопросы возникали один за другим. Ясности не прибавлялось. Появился хозяин трактира с новым блюдом издающих вкуснейший запах бараньих ребрышек, и все принялись за них — так удобно обсасывать косточку, запивая вином, и при этом делать вид, что углубленно изучаешь проблему!
— Сдается мне, — прогудел Портос, — что сегодня мы все равно не сумеем найти ответов на все вопросы.
— А посему предлагаю вернуть письмо герцогине и выполнить просьбу де Отфора, — сказал Атос.
— Мысль замечательная, — воскликнул д'Артаньтян, вытирая салфеткой жирные пальцы. — Но вот куда вернуть?
— Насколько мне известно, герцог ди Лима арендовал на полгода пустующий особняк маршала де Люиня. Это совсем недалеко отсюда. Если мы вернем письмо его автору, испанской герцогине, мы пресечем все попытки неизвестных ограбить или даже убить д'Артаньяна.
— Не так-то просто убить меня! — воскликнул гасконец, подкручивая усы.
— Не сомневаюсь, мой друг, но все же…
— Почему вы сказали "неизвестных", дорогой Атос? — спросил Портос, наливая себе вина. — Лично я уверен, что это проделки кардинала.
— Вы гений, Портос! — провозгласил д' Артаньян. Сам он давно уже склонялся к этой мысли, но не имея достаточных оснований, не решался высказать ее.
— Устами младенца глаголет истина, — пробормотал Арамис.
— Это многое объясняет, — согласился Атос.
— Я сразу учуял тут руку кардинала, — самодовольно заявил Портос. — Но вот чего я не могу объяснить… — и он сделал многозначительную паузу.
— Чего? — не выдержал д'Артаньян.
— Если де Отфор был влюблен в герцогиню, то зачем он вез ее письмо к ее любовнику в Мадрид? Как он мог согласиться на такое унизительное для него поручение?
— Чужая душа потемки. Мне он показался романтичным и возвышенным юношей.
— Романтичность многое объясняет, — заметил Атос глубокомысленно. — Как мне представляется, он был моложе прекрасной герцогини.
— Герцогиня ди Лима ровесница королевы, а значит, ей не больше тридцати, — быстро посчитал в уме Арамис.
— Де Отфору же было от силы двадцать три, — вздохнул д'Артаньян. — Наивный, чистый мальчик… — лейтенант забыл, что ему столько же.
— Но почему, собственно, мы решили, что герцогиня пишет в Мадрид любовнику? — задал неожиданный вопрос Атос.