Пять ликов богини
Шрифт:
— Жаль мы не можем телепортироваться на улицу, — сказал он и вздохнул.
Дену всё это никак не помогало. Он сидел, глубоко погрузившись в свои мысли, и чужие слова долетали до него откуда-то издалека. Ребята надеялись на него, ждали, что он найдёт решение, но оно никак не приходило. Да уж, жаль, что они не могут телепортироваться на улицу...
— Откуда ты вообще так много знаешь про этот вакуум? — спросил Ринат у Ясеня. — Ты уверен, что он так работает?
— Уверен. Паша как-то думал сделать вирфильм «Взрывоопасный в космосе». Вот я и читал, чтобы всё вышло правдоподобно.
Эти слова
— Придумал!
Остальные тут же окружили его. Он посмотрел на каждого и постарался говорить как можно серьёзнее.
— Сразу огорчу — план ненадёжный. Вероятность провала высока, и я не гарантирую, что мы все выживем.
— Мы и так не выживем. — Ринат фыркнул. — Мизерный шанс лучше, чем никакого.
Остальные согласно закивали.
— Тогда слушайте внимательно, — продолжил Ден. — Мы взорвём тоннель.
Ребята ничего не ответили.
— Но ведь в вакууме нельзя ничего взорвать, — сказал Ясень. — Для взрыва нужен кислород.
— Верно. И его достаточно в этой капсуле. Они рассчитаны на шесть часов пути для двадцати пяти пассажиров. Нас пятеро, и мы торчим тут чуть больше двух часов. Поэтому мы потратили только малую часть кислорода.
— Но... — тут уже вмешался Борис. — Мы же взорвёмся вместе с капсулой, разве нет?
— Мы выпрыгнем из неё за пару секунд до взрыва. Сделаем так, чтобы его потянуло вверх. Если удастся пробить бетонную крышу тоннеля, то земля над нами обвалится, и сюда хлынет поток воздуха, который нормализует давление. Думаю, несколько секунд в вакууме мы выдержим. Но весьма вероятно, что мы потеряем сознание, поэтому далеко убежать не сможем. Главная проблема — это правильно рассчитать время. Здесь нельзя ошибиться, потому что нам придётся проплыть между Сциллой и Харибдой.
— Куда проплыть? — спросил Ринат.
Ден не стал ему отвечать.
— Вырезайте металлические листы из-под диванчиков, — велел он. — Они послужат нам щитами, которые укроют от взрыва и камней. Также постарайтесь срезать внутреннюю обшивку с потолка, чтобы ослабить его. Но будьте предельно осторожны, иначе можете случайно разгерметизировать капсулу раньше времени. Также закрепите по периметру крыши все наши обычные гранаты.
Пока остальные ринулись выполнять поручение, сам Ден вновь вернулся к обезвреженной бомбе. Он провозился несколько минут, установил таймер на тридцать секунд, после чего разъединил проводки между транзистором и контейнерами, вновь погасив свет в капсуле, вернул стержни внутрь, закрепил, убедился, что всё в порядке и опять соединил проводки. Таймер установился и теперь лишь ожидал запуска.
Унагисты к этому времени уже вырезали десять стальных пластин, соединили их верёвками по две и получили таким образом пять щитов.
— Отлично. Теперь осталось дождаться буксира. Тогда взрыв заодно снесёт гердянок.
Долго ждать не пришлось. Ден внимательно всматривался в темноту тоннеля сквозь небольшой лобовой иллюминатор, чтобы заранее увидеть прибытие гердянок. Буксир появился через пять минут. С него спрыгнуло несколько вооружённых полицейских роботов, которые неспеша направились к капсуле. Ден взглянул на часы — восемь
Остальные заткнули уши ватой из аптечки и собрались рядом со шлюзовой дверью. Чих открыл её, и пока унагисты быстро перебирались в шлюз, Ден установил на наручных часах таймер на тридцать секунд и запустил его одновременно с таймером бомбы.
После этого он сразу метнулся к ребятам. Двадцать пять секунд. Дверь за ним закрылась. Двадцать секунд. Чих передал ему самодельный щит из стальных пластин. Пятнадцать секунд. Все быстро сняли противогазы и с облегчением вдохнули полной грудью. Маски и кислородные контейнеры побросали на пол.
Открыть дверь наружу можно было двумя способами. Первый — штатный, который запускался с помощью специального рычага под защитным стеклом. Тогда воздух в шлюзе постепенно выходил наружу в течение нескольких минут, регулируя давление, а когда внутри образовывался вакуум, дверь открывалась. Второй способ — аварийный. Просто крутануть тяжёлый вентиль и выйти наружу. Ден, разумеется, использовал именно этот способ.
Он дождался, когда на таймере останется десять секунд, услышал, что гердянки уже начали пробиваться внутрь, после чего схватился за вентиль вместе с Чихом, и вдвоём они с трудом раскрутили его. Восемь, семь, шесть, пять, четыре…
Дверь открылась, когда до взрыва оставалось три секунды. Резко высвободившийся воздух утянул за собой наружу Дена и унагистов. Когда они упали на землю, то успели прикрыться щитами, пока оставались в сознании. Но почти сразу все они почувствовали, как будто их огрели по голове кувалдой. Борис и Ясень вырубились, остальные ещё держались. Резко заболела голова, словно она вот-вот взорвётся, глаза начали вылезать из орбит. Сердце забилось чаще.
Ден лишь успел подумать, как же долго длится эта пара секунд, и раздался оглушительный грохот. Мощная и яркая огненная волна разошлась во все стороны и забрала вверх, выбив крышу капсулы. Та со всей дури врезалась в бетонный потолок тоннеля, который тут же пошёл крупными трещинами. Огонь зацепил и большую часть стоящих рядом с капсулой гердянок, а кто не погиб от взрыва, тех спустя секунду завалило камнями. Следом за кусками бетона обрушилась и земля, открыв путь наружу, озарив темноту солнечным светом и впустив внутрь мощные воздушные потоки, которые теперь разносились по тоннелю буйным ветром. Где-то вдалеке раздался шум закрывающихся гермодверей.
Унагистам повезло. Огонь пролетел над ними, лишь слегка коснувшись, на стальные щиты упало несколько мелких кусочков бетона, да немного присыпало землёй. Ден кое-как умудрился не потерять сознание, но для него всё ощущалось, как ужасающий трах-бабах, повторённый трижды и каждый раз бивший его по голове. Наверное, так чувствуют себя люди, которым прилетело несколько ударов в лицо от профессионального бойца.
Дену понадобилось несколько минут, чтобы просто прийти в себя. Он лежал под стальным щитом и не двигался, пока писк в ушах немного не поутих, сердце не пришло в нормальный ритм, а головная боль не прошла. Всё это время его мысли сводились лишь к одному: «Я жив». Это казалось каким-то невероятным чудом. У него даже кровь из носа пошла, но он оставался в сознании и ясном рассудке, радуясь, что дышит.