Пять минут, чтобы сделать выбор
Шрифт:
– Неплохо, есть из чего выбрать, – сказал мужчина, поглаживая свою козлиную бороду.
Анастейша подняла на него опухшие глаза.
– Что такое? Вы расстроились из-за неудачных проб? В целом-то трансапробация прошла успешно. Есть из чего выбрать, – улыбнулся он.
– Нет!
– Есть, – вновь повторил он.
– Из чего вы предлагаете выбрать? Из вариантов смерти? Почему вообще показали именно эти последние часы? Я дважды получила пулю, меня сбила машина, стукнул инфаркт, и еще не пойми что случилось: взрыв или что это вообще?! – она уже рыдала.
– Ну… – попытался урезонить ее бородатый, – вот учителем вы дожили до 102 лет.
– Ага,
Анастейша вытерла слезы и попыталась успокоиться.
– Что вы думаете по поводу апробации в целом?
– Ничего хорошего, – вздохнула она.
– Тогда что вам запомнилось больше всего?
– Эээ… – задумалась девушка и невольно улыбнулась, – Наверное, глаза малыша на фотографии.
Козлобородый с минуту молча смотрел на нее, пока Анастейша не спросила:
– А я могу что-то исправить в этом будущем?
– Это никому не известно. Видите ли, апробация проводится не так давно, чтобы можно было располагать достоверными статистическими данными.
С тяжелым сердцем после пережитого, но с твердой уверенностью, что она никогда не побежит к такси через всю улицу, Анастейша вышла из кабинета.
Внизу ее ждал Сергей. Его шикарная рыжая шевелюра растрепалась на ветру. Он прижал к себе и поцеловал Анастейшу.
– Ты чего такая грустная?
– Это тяжело.
– Видела меня?
– Да, – покраснела девушка, – и нашего ребенка.
– Я тоже. В каждой пробе.
Девушка удивленно подняла брови.
– А ты что нет?
– Нет, только в одной, – она не стала упоминать, что в одной из проб у нее тоже был ребенок. – Поэтому я не знаю, что мне делать. А почему ты вышел такой довольный? Ты что не умирал там?
– Все видят в пробах последние часы своей альтернативной жизни. Так что и я тоже умирал. Но я все равно выберу другую профессию, не одну из этих.
– Почему?
– Главное, я понял, что кем бы я ни был, все равно я буду с тобой. Так что буду тем, кем захочу. И ты можешь быть, кем захочешь.
– Нет, а вдруг только в этом случае…
– Шшш… – Он прижал палец к ее губам. – Не делай то, что могло привести к тем последствиям, и все. Только мы определяем наше будущее.
Анастейша улыбнулась и прижалась к нему еще крепче.
***
Вместо будильника сегодня ее разбудил смех. Она накинула халат и прошла в кухню.
– Ну что готов? – она чмокнула сына в лоб и подошла к плите.
– Ну ма-а-ам, – отмахнулся Джаред, – я что малыш?
– Для мамы ты всегда малыш, – ответил Сергей и добавил громким шепотом. – А для меня – мужик! Сегодня можешь позволить себе баночку пива. – Анастейша смерила их шутливо-сердитым взглядом.
– Подумать только, выпускник! – продолжал восклицать Сергей. – Помню, я в твои годы…
Анастейша не слушала. Она мысленно вернулась к пробам сына. Теперь сеанс трансапробации можно было записать на носитель. Вчера они всей семьей просмотрели их. Все пять были прекрасным будущим для ее зеленоглазого «малыша».
Она наконец-то наслаждалась жизнью, отбросив страхи. Ее лицо уже прорезали первые морщины. Другие, такие, как ее клиентки, расстроились бы. Но она радовалась, потому что теперь видела в зеркале другое отражение, не похожее на то, из третьей пробы.
Выбор
1. Один
В голове дико стучало. Подмышки саднило. Глаза не хотели открываться, они опухли, будто после пьянки. Попытка перевалиться набок тоже не удалась. Мышление медленно возвращалось на место. Я понял, что нахожусь не в своей постели, и даже не в чьей-либо еще. Никакой постели не было вовсе. Я висел! Это обстоятельство до того меня напугало, что я разодрал-таки сопротивляющиеся глаза и обомлел. Перед моим лицом густо росли листья. Я зажмурился и досчитал до десяти. Пусть все исчезнет! Но раздражение под мышками никуда не делось. Пение птиц на все голоса, казалось, зазвучало только сильнее. Я снова открыл глаза.
– Что за черт?! – прошипел я, и ящерица, вальяжно растянувшаяся на ветке, скользнула прочь.
Мое тело оказалось подвешенным на ремнях. В ветвях над головой запутался парашют. Откуда это? Я никогда не прыгал с парашютом. Где я? Как я тут оказался? На меня накатила паника. Я закричал: «Э-э-эй! Лю-юди!», – и задергал ногами, о чем мгновенно пожалел, потому что резко провалился вниз на полметра.
Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Глубоко вздохнув, медленно выдыхал. Так я провисел с минуту. Хотя трудно было судить о времени. Потом снова открыл глаза. Ящерица вернулась на свое место и теперь лупоглазо смотрела на меня.
– Пш! – зыркнул я на нее, и она снова исчезла.
Решив, что паникой не поможешь, я заставил себя думать трезво. Первым делом нужно спуститься на землю, а потом уже разберусь, как я вообще сюда попал. Из-за густой листвы было не видно, насколько высоко я очутился. Но непроглядная зелень сверху давала надежду, что не на вершине. К тому же ящерица вряд ли бы забралась слишком высоко. Хоть какая-то польза в этой страхолюдине.
Очень хотелось в туалет. Справить нужду в таком положении было невозможно, так как доступ к моим интимным частям тела ограничивали ремни. Делать нечего. Иного пути спуститься у меня не было, и я просто нажал на застежки. Ремни отстегнулись. Я полетел вниз, попытался сгруппироваться, но не успел. Земля встретила меня слишком быстро. Левую ногу пронзила острая боль, я вскрикнул и упал набок. Пролежав так какое-то время и любовно баюкая свою ногу, я все-таки собрался с духом, встал, с невероятным облегчением справил нужду и осмотрелся. Да, никаких опознавательных знаков. Я мог быть в любой части Земли, кроме разве что Антарктиды, а то и вообще на какой-нибудь Альфа-центавре. Кто докажет, что там нет таких лесов? Подняв взгляд вверх, я оценил преодоленное расстояние. Метра три – не меньше. Хорошо, не сломал ногу. Густая трава и толстый слой прошлогодних листьев отлично смягчили падение.
Я растер многострадальные подмышки. Сколько я там провисел, что их так натерло? И почему их вообще натерло? Я думал, парашютные ремни должны быть удобными.
Судя по солнечному свету, пробивающемуся сквозь деревья сверху, сейчас день. Деревья вокруг толстые, повсюду валежник, высокая густая трава и никаких намеков на тропинку. Лес явно дикий. Насколько я мог судить, такие леса находятся где-то в средней полосе. Надеюсь, что все-таки в средней полосе Земли. Я глупо хохотнул.
Я подошел к одному из наиболее толстых деревьев и удобно устроился в его корнях. Нужно было спокойно продумать план. Для начала осмотреть себя. На ногах кроссовки, уже хорошо. Джинсы. Какой идиот прыгает с парашютом в джинсах?! Спортивная олимпийка, простая футболка с надписью «Just do it». Странно, но этих вещей я не узнавал.