Пять недель в Южной Америке
Шрифт:
Во всех оффисах* свято соблюдается обеденный перерыв. В час дня деловые люди прерывают все дела: бразилейро устал, он должен отдохнуть, позавтракать.
В час дня торопитесь занять место за столиком: все служащие устремляются в рестораны, закусочные, кафе. Директоры, крупные торговцы, чиновники высокого ранга завтракают солидно: закуска, суп, второе блюдо, сладкое, кофе. Секретари-закуска, суп, кофе. Клерки*, швейцары, лифтеры и прочий мелкий люд-довольствуются кофе; тонизирующие возбуждающие вещества, содержащиеся в кофе, подстегивают организм, подкрепляют силы; чашечка-другая крепкого сладкого кофе подбодрит, на время снимет усталость. До конца рабочего дня они улучат несколько минут, чтобы проглотить на ходу еще
А женщины с пустыми корзинками и пустыми желудками мечутся с одного рынка на другой и простаивают в нескончаемых очередях в надежде купить хоть несколько горстей фейжона.
Под стеклянным колпаком голова цндейца, продаваемая в магазине за 10 долларов наряду с чучелами птиц и насекомых (к стр. 116).
Виллы богачей на канале Маноэля в Рио
Фавеллы» — трущобы рабочей окраины Рио (к стр. 81).
Только на главных улицах Рио и лишь на некоторых перекрестках с большим движением машин стоят регулировщики. На остальных улицах их нет. И нет ограничивающих правил езды: машины обгоняют одна другую и справа, и слева, шофер автобуса не подождет, пока трамвай пересечет улицу, а проскакивает у него буквально «перед носом», в любом месте улицы разворачиваются и едут в обратном направлении и легковые и грузовые машины. При таком «порядке» поражаешься выдержке водителей и их искусству избежать столкновения или наезда.
Одно лишь требование соблюдается: скорость. Есть улицы, где висят указатели скорости. Например, на набережной Байре Мар, где нет перекрестков, висит указатель: «не менее 60 км» (в час). Вот уж тут берегись, если поедешь медленнее! Могут наехать сзади, повредить машину, и виноватым будет признан не тот, кто наскочит, а пострадавший. Несчастные случаи на улицах очень часты и с машинами, и с прохожими. Причем если человек попадает под машину, то сбивший его шофер продолжает путь дальше. Спутники же такого пострадавшего либо просто сердобольные прохожие стараются поскорее утащить его с мостовой, чтобы он не попался в лапы полицейского и избавился от второй беды-штрафа «за нарушение движения». Точно так же и при столкновении машин: виновным признается не тот шофер, который наехал на машину, а тот, кто не сумел от него увернуться. Несомненно, что столь «льготные» для шоферов условия не способствуют сокращению количества наездов, столкновений, калечения людей и т. п., так как хроника столичной жизни в газетах всегда пестрит сообщениями об автомобильных катастрофах.
В стороне от нынешнего центра Рио, среди кварталов старинных домов и узких улиц, находится главный рынок — Меркадоро. Торговые помещения здесь расходятся по радиусам от центральной части. Все они под крышей, но не имеют ни окон, ни дверей. Вернее-здесь нет стен: крыша держится на столбах, и лавки открыты со всех сторон: изредка они отделены одна от другой переборками.
Торговля производится крупными партиями, полу-оптовая. Покупают главным образом для ресторанов, кафе, для розничной торговли. Домашние хозяйки посещают этот рынок мало. Мы пошли сюда в расчете увидеть все разнообразие тропических фруктов и овощей Бразилии, но вместо этого увидели лишь ящики с мандаринами и картофелем, горы еще не доспевших бананов (их тут продают только целыми гроздьями), кучи капусты и тыкв, помидоры, баклажаны, свеклу, морковь и прочие совсем не тропические овощи.
Мелкая розничная торговля производится на других рынках, не имеющих постоянного помещения. Один такой базарчик мы обнаружили в пяти минутах ходьбы от Синеландии, на площади Глория. Время его торговли — с рассвета до 9 часов утра. С ближайших окраин города сюда привозят свой товар огородники, рыбаки и мелкие торговцы в расчете на потребности
Пестрый, разноголосый гомон этого базарчика слышен издалека: торговцы не жалеют голоса, чтобы зазвать покупателя к своему месту.
Наши ботанические интересы мы удовлетворили в полной мере, найдя здесь массу местных незнакомых нам продуктов.
Вот шушу* — небольшой плод из семейства тыквенных, родич нашего кабачка. Он и по форме походит на кабачок, только чуть грушевидный и с неглубокими продольными бороздками; поверхность нежно-зеленой кожицы покрыта такими же колючими бородавками, какие бывают у некоторых сортов огурцов. От других видов семейства тыквенных шушу отличается тем, что содержит внутри только одно крупное семя с тонкой оболочкой.
Едят шушу в отваренном виде, как гарнир ко второму блюду, или в салате. Впоследствии мы неоднократно сталкивались с ним в ресторанах в различных видах. Вкусом он напоминает и огурец и кабачок. Любопытно, что приготовленный с лимоном и сахаром шушу дает прекрасный мармелад.
Эфемерный базарчик на площади Глория.
У растения шушу используются не только эти плоды, но и клубни, которые образуются на корнях. Они содержат большое количество крахмала и под названием «чин-чайот» широко используются в пищу в Мексике. Их там едят в печеном, жареном и вареном виде. Вкусом чин-чайот похож отчасти на картофель. Его перерабатывают на муку, которая обладает легкой усвояемостью и рекомендуется для детей и больных.
В некоторых странах длинные волокнистые стебли шушу используются для плетения изящных изделий. После особой обработки стеблей получается «соломка шушу». В Реюньоне, например, производство этой соломки приняло одно время промышленные размеры, и в начале этого столетия она вывозилась оттуда в количестве около 85 тонн.
Через четыре года я вновь повстречался с шушу, но уже у нас в Союзе. Я летел на самолете из Батуми в Адлер. В Сухуми к нам в самолет сел пассажир с авоськой, наполненной яблоками, грушами и… шушу. Я, конечно, заинтересовался, откуда у него шушу: из Ботанического сада? «Да нет, — говорит, — купил на базаре в Сухуми. Это мексиканский огурец».
Шушу.
Впоследствии уж я узнал, что Сухумский ботанический сад провел большую работу по овладению этой тропической культурой и добился полного успеха. Удавалось получать урожай с однолетних растений до 100 000 штук-это значит 40–50 центнеров плодов с гектара (многолетние же культуры в тропиках дают от 120 до 200 тысяч штук с гектара). Теперь шушу под названием мексиканский огурец, или чайот, пошел в культуру в колхозы и стал обычной овощью на базарах Черноморского побережья.
В корзинке, прикрытой банановым листом, лежат звездообразные плоды питанги*. Они сорваны с куста на заре, их надо беречь от увядания, они теряют вкус. Их кисло-сладкую мякоть, окружающую семя, едят сырой; плод идет на приготовление варенья, повидла, киселя.
На краю базарчика стоит грузовик; один борт кузова откинут, и покупатели сами выбирают любой ананас*. В ближайших окрестностях Рио ананасы не культивируются, но в сотне-другой километров в штате Сан-Пауло их очень много. Это один из самых замечательных тропических фруктов. Сердцевина его шишковидного соплодия сочна и ароматна. Особенно вкусен ананас свежим, но его консервируют, нарезая ломтиками или отжимая сок, варят ананасное варенье и повидло, засахаривают. Ананас в Рио-деликатес, цена его высока, далеко не каждая хозяйка его покупает.