Пять новелл для принцессы книга 7
Шрифт:
– Это не отчаяние. Он перенял мои способности. Я неосторожно вмешалась в структуру его тела, когда лечила его. Моя ошибка.
– Ошибка? Нет. Благословение. Весть о том, что обитель выстояла, окутала его таинственной славой, зашептали о прежних временах, когда смертные могли возвыситься до уровня великих. И все же я и Эйлифорим покинули обитель. У нас обоих не стало сил видеть, как он мучает себя. Я знал, что его дар - плод страданий, а значит, он погубит его рано или поздно. Он же заявил, что щадить себя не намерен, он решил, что, тратя себя, быстрее приблизит свою кончину, но проживет жизнь за вас двоих. Его экстатическое состояние, а оттого
Арьес помолчал.
– Я прошу тебя. Навести его. Он заслужил право знать, что ты выжила. Он должен знать, Эл.
– Ты не понимаешь, о чем просишь. Я ушла, потому что он не мог быть рядом со мной. То, что ты рассказал, потрясло меня, - Эл заговорила с волнением.
– Я не могла обратить на него внимания, не пытаться вызнать о нем, потому что еще на момент прощания знала, что он почувствует меня, где бы я ни оказалась. Я ждала от него много меньше. Много меньше. Он использовал во благо всю свою боль, всю силу, так может поступить разве что святой.
– Его и считают таковым. Ты должна. Это вопрос веры. Ты доверила мне свое открытие. Доверь и ему тайну.
– А потом я просто уйду? Это хуже, чем известие о моей смерти. Избавь меня и его от таких мук. Нет, уж. Однажды отчаяние швырнуло меня за пределы моего мира. Я то, что вы именуете странником. Из него странник не получиться. Он рванется за мной, откроет дверь, чего страшнее быть не может. Я только краем зацепила несколько жизней, и в итоге изменила людей, спустя столько времени, вижу на какой круг пошли события. Все кто окружают меня так или иначе со мной связаны, начиная от рыжих коротышек и до Мейхила. Всех, кто со мной соприкоснулся ждали испытания и жертвы. Сил моих нет, уж слишком тяжело на смертных ложатся мои благодеяния.
– Потому что ты для того и существуешь.
– Нет. Потому что владыке это не угодно. Пока мы были в добром согласии, он не мешал мне. Теперь не берусь представить, что будет. Для Мейхила я умерла.
– Эл, ты противоречишь себе. Сама сказала, что он тебя почувствует. Уже, быть может, почувствовал. Поверь мне, в нынешнем состоянии он поймет тебя лучше, чем кто-либо другой. Ты уйдешь, не завершив круга?
– У меня духу не хватит, - созналась Эл.
– И это говорит великая?
– Я такая же великая, как Мейхил.
– Тем более. Иди к нему.
– Прости, старый друг, но я отвечу - нет. У меня иные заботы. Мой срок может прийти хоть завтра, дело будет не сделано. Не могу.
– Тогда я предсказываю, что ты его увидишь, и из вас двоих настанет черед страдать тебе, - уверенно заявил Арьес.
Эл посмотрела на него с грустью.
– Осторожно, Арьес. Не приведи тебя судьба увидеть последствия своих слов.
– Я все же еще сержусь на тебя, - признался он.
– Я предупреждал. Прояснение прошло, и я опять готов призвать тебя к суду совести. Тебе достаточно попрощаться и уйти, а завтра я
– Увидимся еще, поэтому - до встречи.
Глава 6 Испытание
Месяц длились горячие переговоры. Эйлифорим ожидал последней церемонии на дворцовой площади, чтобы довести до сведения претендента на звание короля условия и порядок испытаний. Он с волнением заглянул с лицо молодому человеку, который ему понравился при первой встрече. Он не видел прежде такого типа лиц. Молодой человек был бледнее многих его соплеменников, и не был человеком западных племен, о нем совсем мало знали те, кто желал видеть в нем короля, а теперь Эйлифорим еще и точно знал, что он не имеет памяти о своем роде. Если бы не близкое знакомство его и Эл, он отверг бы эти притязания тот час же. Он выглядел коренастым, крепким, основательным в словах и поступках, немного неловким перед незнакомыми людьми и толпой. Зато компенсировал свою неловкость искренностью и обаянием. Эйлифорим счел, что он привлекателен, поскольку городские девицы смотрели на него с любопытством и восхищением, когда он шел на дворцовую площадь. Он не выглядел дикарем.
Он обычно не затевал разговор первым, предпочитал молчать, но едва его требовали высказаться, начинал говорить размеренно и весомо. Перенял от Эл, она подучила его. Эйлифориму особенно понравилась его загадочная отстраненность, точно происходящее не захватывает его целиком, а только заставляет мельком бросить взгляд на то, что творилось кругом, чтобы снова погрузиться в более интересный ему мир. Полага бы сказал иначе, что это остаток его туповатой манеры на все реагировать, с тех времен, когда он не собирался быть королем, но Эйлифорим еще ничего не знал о прошлом Браззавиля, поэтому это свойство приписал к достоинствам.
Был вечер. На широкой лестнице дворца собрались те, кто должен стать свидетелем триумфа или провала будущего правителя. Эйлифорим же и его доверенные люди, Браззавиль и Полага пришли к другому входу во дворец, он вел в тюремные подвалы. Этой дверью никто не мог воспользоваться кроме короля или претендента на это звание. Чтобы ее открыть накануне потребовалось несколько крепких людей, вход расчистили и открыли один раз, чтобы снова запереть сегодня. Считалось, что из тюрьмы выхода во дворец нет. Только Эйлифорим хорошо помнил, как Эл исчезла из тюрьмы и нашла проход, значит, он был ей известен.
Никакой церемонии не предусмотрели. Эйлифорим знал правила только по описаниям, никто не смог бы ему подсказать, как себя вести. Он просто встал напротив Браззавиля, тот был ниже ростом, поэтому Эйлифорим склонился, что со стороны выглядело несколько назидательно.
– Ты можешь передумать. Если войдешь - обречен идти только вперед.
Молодой человек кивнул. Эйлифорим не понял, отказывается он или дает знак, что готов. Он выдержал паузу.
– Продолжайте, - разрешающим тоном сообщил Браззавиль.
Рядом, с ноги на ногу, переминался встревоженный Полага. Эйлифорим отвлекся на этого суетливого малого, который стремился все успеть, совершал массу ненужных движений, но ничего при этом не путал, среди своих он считался весьма разумным и важным человеком. Эйлифорим мог понять его волнение, он тоже был не рад сообщить правила, а Полага переживал за молодого подопечного, готовый сам кинуться в эту дверь. Все-таки он отважен.
– Продолжайте, - снова разрешил Браззавиль.
– Я не имею иных средств проверить твои притязания на звание правителя, - начал Эйлифорим.