Пять новелл для принцессы книга 7
Шрифт:
– Я вдова, - с достоинством ответила женщина.
– А тебя эта участь не минет. Под серыми одеждами тебе не спрятать свою суть.
– А другие причины?
– вернулась Эл к теме разговора.
– Ей не полагается вещать в городах. Силу нельзя вызывать среди поселений простолюдинов, она дурно влияет на их умы и души, сила для избранных. Она нарушила условие. Другая причина в том, что она доводила себя до крайнего напряжения. Это претит природе. И, наконец, она отвергла любовь, которая распахнулась для нее. Глупо было слушать двух стариков, а не зов души.
Слова Соллидан звучали обвинением, резали слух, не нравились Эл. Она строго глянула на женщину.
– В ваших речах
Эл ожидала ночи. Соллидан осталась с Миррой, а Эл пошла к костру. Присев в общем кругу она вызвала замешательство и тишину.
– Не ждали меня?
– спросила Эл.
Никто не смел говорить. Атмосфера была напряженной. Жеймир сидел напротив Эл отводил взгляд, сминал в руках какой-то мешочек.
– Мы не ждали тебя. Верно. Ты ушла с гневом, - он следовал своим мыслям, а не отвечал на вопрос.
– Что нам теперь делать?
– спросила маленькая женщина, голос которой Эл слышала только в общем пении.
– Маниэль уже ушел?
– спросила Эл, обращаясь к Жеймиру.
Жеймир жестом указал на горы, уже скрытые сумерками.
– Туда ушел.
– Мы двинемся за ним завтра, - сообщила Эл.
– По дороге поселения. Нас ждут. Если узнают, что пророчица умолкла, то начнется паника. Скоро торг. Вести нас обгонят. Мы сдвинуться отсюда не можем, потому что поблизости обжитые места, и мы повстречаем охотников до предсказаний, - возразил ей певец.
– И долго вы так будете прятаться?
– Но как быть с той смутой, которая непременно будет, когда мир узнает о потере Миррой дара?
– очень озабоченно спросил Жеймир.
– Вы давно были в этих краях? Знают здесь Мирру в лицо?
– спросила Эл.
– Нет. Ее тут не знают. В этих краях она бывала давно, девочкой, - сказала пожилая женщина, которая знала Мирру. Дорог здесь мало, и они трудны для нас. Мы все любим просторы и открытые места.
Рядом с Эл сидела девушка, которую Эл тронула за рукав и поманила за собой. Девушка испуганно потрусила к палатке. Певцы в ожидании затихли. Прошло какое-то время, прежде чем обе вновь вышли к огню. Присутствующие обмерли. Девушка смущенно уступала Эл дорогу, а та шла в круг в простом длиннополом платье без пояса, которое она еще прошлой осенью приобрела на торге, поддавшись уговорам торговца, который очень поэтично хвалил свои товары. Эл полагала, что платье пригодиться Мирре, но теперь она потерялась бы в нем, так исхудав. Эл с хитрой улыбкой оглядела кружок у костра и повернулась вокруг своей оси.
– Если не будет возражений, я заменю Мирру.
Наградив всех хитрющей улыбкой, и не дождавшись возражений, она сказала:
– Завтра в дорогу. Прошу всех хорошенько вспомнить тот день, когда случилась беда. Мне нужно знать все до мелочей. И не пугайтесь, я ищу причину, а не виноватого.
Глава 8 Предательство
Шатер был погружен в полумрак, только фигура пророчицы, окутанная пятном света, читалась на фоне занавеса. Пространство разделилось на сцену и зал. Девушка, закрыв глаза, тихо покачивалась и пела. Голос чистый и тихий переходил от низких тонов к высоким, демонстрируя широкий диапазон. Она изъяснялась тем языком стиха, которым владели столетия назад. Люди пересказывали легенды друг другу простым языком, а такой стройной речи, сплетенной в изысканные фразы, они никогда не слыхали, оттого, быть может, они так легко ложились на душу. Люди уходили из шатра задумчивые и твердили обрывки песен. После вечера предсказаний они шли домой ошарашенные услышанными историями, среди домашних начинались разговоры о давних временах, домочадцы задумчиво делились впечатлениями и были единодушны в том, что в прошлом их мир был каким-то другим. Они не
Эл правдоподобно изображала слепую в присутствии посторонних, не вызывая жалости. В сам момент так называемых откровений она копировала Мирру, словно она сама стояла перед занавесом.
Жеймир только того и ждал, что найдется один из посетителей торга и узнает, что девушка не та. Однако, он каждый раз поражался тому впечатлению, которое Эл производила на людей. Мирра вызывала всплеск любопытства, жалость, некоторую корысть, Эл словно встряхивала людей и заставляла задуматься, что мир шире, чем их представления о нем.
Певцы опасались быть поблизости во время представлений. Обман пугал их, присутствие Эл тяготило, а Эл стремилась уединиться с Миррой от всех, едва гас свет в шатре.
И так от селения к селению. Едва певцы уходили от одного обжитого места, к ним приходил проситель из следующего, жителям которого так хотелось услышать чудо предсказания.
А Эл возвращалась к Мирре, ласково гладила ее голову и говорила.
– Ты молодец, девочка. Я хорошо слышала тебя сегодня. Это не легенды. Это твои воспоминания.
Секрет был прост. Эл стояла перед занавесом, а Мирра лежала за ним, а поскольку, Эл не составляло труда услышать Мирру, то люди слышали песни Мирры в исполнении Эл. Эта связь становилась все крепче. Эл увлекалась состояниями Мирры, находя в них откровения для себя.
Рассказы певцов ничего ей не подсказывали, в них была большая доля предположений и домыслов. Слова Эл о поисках причины восприняли буквально, вместо точных описаний событий Эл слушала откровения о том, как они виноваты перед владыкой, Бродягой и Эл. Приученные говорить правду некоторые из труппы признались, что сочли недуг Мирры проклятием, которое наложила сама Эл. Как бы нелепо ни звучали их догадки, Эл выяснила, что не найдя объяснения ее положению, они причислили ее к колдовскому миру, к тем, кто играет гранями миров недоступных простым людям. Эл и впредь не сочла нужным объяснить, кто она такая. Она не стремилась к главенствующей роли, кроме Мирры и причины странной болезни, ее никто и ни что не интересовало.
Сведя вместе все рассказы, Эл поняла, что никто не присутствовал при моменте, когда Мирра заболела. Эту деталь можно было узнать только у девушки. Мирра пребывала в изнеможении, переходившем в беспамятство. Даже будучи погруженная в свои видения, мир теперь более реальный для нее, чем жизнь, она тратила силы. Она шевелила беззвучно губами, когда хотела говорить, но никто не привык понимать ее. Эл в шатре пересказывала вместо нее самое прекрасное из того, что могла подчеркнуть Мирра за гранью реальности. Эл не считала свои действия обманом, она ничего не придумывала. Мирра после таких сеансов становилась умиротвореннее, засыпала или теряла сознание. Так ей было проще переносить недуг. Если она приходила с сознание, то искала Эл, брала ее руку и держала, пока ей не становилось тяжело. Эл не задала вопросов, она ухаживала за Миррой, стараясь как можно реже касаться ее.
Шли дни, они двигались к горам. Дороги стали круче. Скоро повозки придется бросить. Эл понимала, что не все желают идти в обитель. Напряженная атмосфера угнетала певцов, близился момент раскола. Эл смотрела на приближающиеся вершины, как на грядущее испытание.
Было летнее утро. Недалеко от места стоянки среди неровной, холмистой местности, какая бывает в предгорьях, Эл нашла источник, из земли бил ключ, вода его стекала вниз, образуя что-то похожее на озеро, мелкое с каменистым дном, прозрачное и манящее. Эл принесла к озеру Мирру, надеясь, что этот осколок живительной стихии повлияет на девушку наилучшим образом. Их сопровождала Соллидан.