Пять новелл для принцессы книга 7
Шрифт:
– Но ты сказала, что она жива.
– Она жива. Потому что ее судьба тесно связана с моей. Не будь так, я бы пальцем не пошевелила, чтобы ее спасти.
– Так сурово?
– Да. И ей нужно время, чтобы понять цену моих усилий и своих чувств.
– Может быть, ты предоставишь это нам. Когда-то ты сказала, что великой не стоит решать то, что смертные в состоянии решить сами.
Эл улыбнулась его словам.
– Я хочу, чтобы она взяла на себя труд завоевать твою любовь снова. Поэтому молчи и не торопись давать обещания ей или королеве.
– Я увижу Мирру? Я увижу ее сегодня?
– Ночью.
Он задумался.
–
– Ради нее я стал королем, но готов снова стать Бродягой.
– Тебя смутили мои слова?
– Нет. Я подумал, что ты права. Недавно я готов был рвануться к ней. Я подожду.
***
Сквозь пелену вуали, она не могла различить точный контур лица. Когда он приблизился и протянул руку, она подала свою не сразу, затянув паузу дольше, чем ожидали присутствующие. Только тишина в зале, наступившая из-за промедления, подтолкнула ее скорее подать королю ладонь. Ее кисть оказалась в сдержанном пожатии крепкой, крупной и уверенной кисти. Что-то дрогнуло внутри и потухло. Они задержали рукопожатие, проверяя друг друга, словно руки могли сказать им что-то. Для нее касание руки было особенным. Утонченность ощущений пропала вместе с даром, но прикосновения все еще дарили ей возможность ощутить человека рядом. Она уловила силу и сдерживаемое нетерпение. Он ждал, когда она отпустит его руку, чтобы не казаться невежливым, но на самом деле он спешил избежать касания. Она решила, что не нравиться ему, быть может, и у него была другая. Поэтому рукопожатие оказалось несколько затянутым, как и его ожидание. На мгновение она почувствовала себя хозяйкой положения, она имела право держать его руку, сколько пожелает. Чуть дольше дозволенного.
Гости расположились вокруг большого круглого стола, их посадили напротив, но расстояние было значительным.
– Он мне тоже нравиться, - сообщила жена главы совета, которая сидела по правую руку.
– Как ты можешь судить о моих чувствах?
– прошептала Мирра.
– Ты не отпустила его руку сразу, - заметила женщина.
Так вот как расценили эту паузу! Мирра поняла, что дала ложный намек присутствующим. К счастью ее смущение было укрыто вуалью.
Ее сосед слева опаздывал. Он явился один в разгар ужина и спросил дозволение занять свое место. Он был из столицы и выглядел, как жрец. Он был молчалив и ничего не ел.
– Ты смущен?
– спросила Мирра.
– Нет. Я ожидал увидеть великую за ужином. Но ее нет. Я не голоден.
– Ты - советник короля?
– Да.
– Он знает ее?
– Да.
– Он склонился к ней и шепнул очень тихо.
– Зачем вы спрятали лицо? Свет вам не мешает, а вот покрывало - да.
– Так решил совет, - ответила она.
– Затея смешная. Тот, кто хочет узнать, все равно узнает. Закройте глаза и вы поймете больше, чем стараетесь рассмотреть из-за этой завесы.
Мирра испугалась. Ей стало казаться, что незнакомец знает о ее слепоте.
– Не бойтесь. Я никому не скажу, - шепнул он.
Сквозь вуаль она различила его улыбку.
– Мне не следует говорить, - напомнила она себе в слух.
– Глупый так и делает. Молчание окрашивает все таинственностью и значением, для того, кто верит в слова и доверяет глазам.
Мирра больше не говорила с ним. Ей стоило труда просидеть с ним рядом часть вечера. Наконец, он ушел, не дожидаясь окончания ужина. Она почувствовала облегчение.
Арьес, а это был он,
– Нравиться город?
– Да. Здесь приятный воздух и всегда сквозняк. Почему ты не пошла на ужин?
– А зачем? Там весело без меня.
– Я видел твою королеву. Эл, эта девушка может стать либо сокровищем, либо бедой для города.
– У-у-у. Чутье к тебе вернулось.
– Ты знала, что мы встретимся, а я не поверил, - признался он.
– Я уже простился с тобой.
– Ты простился, потому что знаешь, что в твоей судьбе я больше роли не играю. Мы не будем начинать новый круг. Мы просто гуляем. Ты единственный из всех, кому от меня ничего не нужно. Здорово.
– Ты великолепна. Я едва дышал, когда впервые увидел тебя такой, а сейчас просто любуюсь. Ты права. Я свободен от прошлого очарования, злобы на тебя, желания служить.
– Это хорошо. Потому что я не более чем вчерашний день.
– Не боишься, что владыка вмешается?
– Он сказал, что этот брак ему угоден.
– Они не в восторге друг от друга.
– Это временное, - с улыбкой сказала она.
Арьес улыбнулся.
– Красивый вид, - сказал он.
Они смотрели на залив, тень медленно овладевала городом.
– Тебе понравился дом?
– спросила она.
– Да. Мои родные тоже его полюбят. Эл, Полага очень переживает за своего короля. Опасаюсь, что он устроит какую-нибудь провокацию. Боюсь, что владыка подпитает его неприязнь. Я внимательно следил за ним, он очень подвержен порыву.
– Я знаю, - ответила она.
– Мы дурно расстались. Он меня сразу как-то невзлюбил. Постепенно углы сгладились. Ради Браззавиля он терпеливо недоумевал на мой счет. Он умеет делать глупости в самое подходящее время, поэтому о нем ты можешь не печалиться. Он добрый малый, он заслужил свой пост и право на собственное мнение.
– Ты что-то затеваешь.
– Не я. Мне просто приходиться укреплять берега, чтобы будущий поток страстей, который выплеснется этой ночью, не уничтожил год моих трудов. Я могу обоим приказать пожениться - и все. У меня хватит и хладнокровия, и цинизма. Мне все равно, какая память обо мне останется, ее коверкали много раз, чего теперь стараться. Но напоследок я хочу, чтобы этот мир имел шанс, со мной или без меня, получить доброе наследство в виде двух возвышенных натур, которые ценят истину.
Арьес согласно кивнул.
– Я могу помочь?
– Будь во дворце этой ночью. Ты почувствуешь, что делать. Мне тебя наставлять незачем.
***
Полага помогал Браззавилю снять одежду. По дороге на них напал какой-то отряд, и Браззавиль не удержался, решил вмешаться и получил заслуженный удар в плечо. После прикосновения Эл боль ушла и весь вечер не тревожила, но теперь вернулась слабая, тупая и доставляла ему неудобство. Он снял все, что ему мешало и хотел лечь. Ожидание утомило его больше, чем ужин. Он не смотрел на королеву, подметив лишь, что она неестественно осторожно движется. Вуаль ей мешала. Он ждал, что зайдет Арьес и они, как обычно, поговорят о прошедшем дне. Браззавиль обожал вечерние беседы с ним.