Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

Колесников Андрей Владимирович

Гайдар согласился на предложение Лациса по тем же мотивам, по каким Отто Рудольфович согласился на предложение Фролова: «Лацис… заказал мне статью, суть которой состояла в критике стратегии ускорения, ее практического воплощения. А затем неожиданно предложил возглавить экономический отдел журнала… С одной стороны,… нигде не чувствую себя так уютно, как в библиотеке, абсолютно не жажду избыточного общения с людьми… Но, с другой стороны, – страстное желание использовать открывающуюся беспрецедентную возможность ввязаться в схватку по самым принципиальным идеологическим и экономико-политическим вопросам. Ведь очевидно, что трибуна „Коммуниста“, главного теоретического официоза, – мощнейшее оружие».

Станислав Шаталин сказал Отто Лацису при встрече: «Бандит, ты лучшего сотрудника у меня забрал. Но я решил тебя простить, потому что развернуть „Коммунист“ в мирных целях – дело святое».

Одно

дело, понимал Шаталин, его совместные публикации с Гайдаром в узкопрофессиональных научных сборниках – важные, передовые, написанные при этом странным эзоповым языком, все еще с тонкими намеками и округлыми формулировками. Важны публикации в популярной в то время «Экономической газете» – одна из них, в соавторстве членкора АН СССР и его лучшего сотрудника, увидела свет в июле 1986-го, в ней, в частности, говорилось: «Радикальная реформа систем хозяйственного управления в условиях нашей крупномасштабной экономики является беспрецедентной по сложности задачей. Перестройка хозяйственного механизма, несомненно, связана с определенным риском. Но нашей стране уже приходилось внедрять не опробованные еще в мировой практике методы хозяйствования. В сложившейся ситуации максимальный риск связан, однако, с отказом от проведения назревших преобразований, с их задержкой, попытками заменить радикальные решения частными мерами». Что, собственно, потом и произошло и последствия чего Гайдару пришлось разгребать. (Напомню, что «совершенствование хозяйственного механизма» в сложной советской системе знаков, символов, псевдонимов и подмигиваний – это заменитель слова «реформа».) Но даже массовое издание для профессионалов несравнимо по эффекту с почти директивным органом ЦК, работающим с широкой аудиторией, которая постепенно из сугубо партийной превращалась в массовую.

Для Гайдара же важным было и то, что этап формирования идейных основ реформ он и его коллеги уже прошли: семинар в «Змеиной горке» подводил черту под этими усилиями. Работа в «Коммунисте» была не только новым этапом в осмыслении того, что нужно делать, но и способом приближения самой возможности системно менять экономику страны. Хотя в то время для Егора еще не было очевидно, что он, его коллеги по семинарам, авторы его отдела в журнале займутся практическим реформированием экономики.

Статья, которую Лацис заказал Гайдару при первом личном контакте, вышла в июле 1987-го – издательские циклы в партийной журнальной прессе даже для сотрудников редакции были не слишком быстрыми. Называлась она весьма академично – «Краткосрочные и долгосрочные циклы в экономике». В ней утверждалось, что методами рывков и ускорений можно добиться формального повышения показателей роста, но – в ущерб качеству. Структура и качество роста важнее впечатляющих темпов и процентов: «Как и любой показатель объема производства, он дает представление о масштабах хозяйственной деятельности, но не ее целесообразности. Например, факт, что значительная часть производимой продукции является некачественной, не находит спроса, не сказывается на величине национального дохода. В настоящее время в народном хозяйстве осуществляется большой объем неэффективной деятельности. Так, несмотря на перегрузку транспорта, производится большой объем встречных перевозок, связанных с созданием каждым отраслевым министерством своего „натурального хозяйства“. Размеры ресурсов, замороженных в запасах товарно-материальных ценностей, превысили все разумные границы. Максимальное ограничение нецелесообразной деятельности – одна из задач, которые предстоит решить в ходе экономической перестройки. Но улучшение структуры национального дохода не увеличит его текущий объем, а может и снизить темпы роста».

Интересно, что экономические дискуссии нашего времени снова возвращаются к проблемам качества роста, а значит, экономическое сознание недалеко ушло от мифологии того периода и процентного фетишизма.

Есть в этой статье Гайдара размышления и о медленном внедрении инноваций, и о чрезмерной нефтезависимости – об этом мы продолжаем говорить и сегодня: «В условиях экономической реформы отношение к темпам роста должно измениться. Их динамика будет определяться действенностью системы экономических рычагов и стимулов, обоснованностью проводимой органами народно-хозяйственного руководства инвестиционной политики, точностью выбора приоритетов в развитии. Административная регламентация темпов роста в этой ситуации бессмысленна, попытки форсировать их в отрыве от реального повышения эффективности могут лишь исказить представление о происходящих в народном хозяйстве процессах». Сколь же актуально это звучит сегодня, десятилетия спустя, как будто политическая и экономическая история никого ничему не научила и монотонно ходит по кругу…

18 апреля 1987 года Егор Гайдар покинул Институт экономики и прогнозирования научно-технического прогресса

АН СССР и 20 апреля вышел на работу в журнал ЦК КПСС «Коммунист» в качестве редактора отдела экономики. Членом редколлегии, что означало серьезное повышение в статусе, он стал лишь год спустя, в мае 1988-го.

Приход Егора в «Коммунист», как вспоминал об этом Никита Масленников, работавший в журнале с 1984 года, не стал сенсацией. Всем было понятно, что «Коммунист» в новые времена будет серьезным образом меняться, а новый редактор отдела еще не был звездой – его многие знали, но скорее в академической среде.

Гайдар получил уникальную возможность собрать коллектив отдела таким образом, каким ему самому хотелось. Причем приглашали этих людей в большинстве своем еще при Фролове, а нанимали – в силу длительности процесса кадрового согласования – уже при новом главном, Наиле Биккенине.

Пришел Алексей Улюкаев, которого впоследствии в реформаторской среде называли «нашим самым бойким пером» – он действительно хорошо писал, после ухода Гайдара в «Правду» возглавил отдел экономики «Коммуниста», затем сотрудничал с «Московскими новостями».

Гораздо большим журналистским опытом обладал Виктор Ярошенко. В журнал он попал по приглашению Лациса, а Отто Рудольфовичу Виктора Афанасьевича рекомендовал их общий приятель Анатолий Бруштейн, основатель легендарного клуба ученых в новосибирском Академгородке «Под интегралом» и организатор скандального концерта Александра Галича в марте 1968 года. Тогда Галич спел для очень большой и очень молодой аудитории в том числе «Памяти Пастернака» и «Ошибку» («Где полегла в сорок третьем пехота… там по пороше гуляет охота»), и ему запретили публично выступать. На последних словах этой песни – «трубят егеря» – символическим образом с оружейным хлопком взорвалась лампа; «Я думал, это в вас стреляли», – сказал бард Юрий Кукин. «А я думал, это первый секретарь обкома застрелился», – отозвался Александр Аркадьевич…

Ярошенко было уже 40 лет, он объездил весь Союз, специализировался на экологической проблематике, по своему профессиональному складу был скорее очеркистом, да еще всерьез увлекавшимся фотографией. Он окончил Энергетический институт, но ни дня не проработал по специальности. Из «Московского комсомольца» пришло письмо с просьбой распределить выпускника и автора «МК» в газету. В письме Ярошенко был охарактеризован как «нежная поэтическая натура, пишет стихи». Увидев такую характеристику, легендарный министр энергетики СССР Петр Степанович Непорожний благословил юношу: «На х… на все четыре стороны!»

Проработав некоторое время в «МК», Ярошенко перешел к Олегу Попцову в журнал ЦК ВЛКСМ «Сельская молодежь» (тираж – более полутора миллиона экземпляров, отдел поэзии, отдел прозы, в редколлегии – Фазиль Искандер и Василий Шукшин), где стал заведующим отделом науки и передового сельскохозяйственного опыта. И задержался там на 15 лет. Виктор Афанасьевич придумал в журнале всесоюзную постоянно действующую экологическую экспедицию «Живая вода» и стал ее руководителем (всего – 11 экспедиций, начиная с 1974 года), а потом и лауреатом премии Ленинского комсомола («за экологическое воспитание молодежи»). Нервом этого многолетнего проекта стала борьба против планов переброски сибирских рек. И эта борьба, очень непростая, с серьезнейшими лоббистами в десятках институтов и в коридорах власти, в том числе республиканских, например узбекских, увенчалась успехом – в 1986 году было принято официальное решение отказаться от катастрофического проекта. И Ярошенко написал в «Сельской молодежи» статью с оптимистическим заголовком «Перестройка вместо переброски», хотя и понимал, что партия вполне может изменить свое мнение и битву никогда нельзя считать законченной. Пафос этой борьбы, в более широком плане – с мегаломаническими проектами, требующими гигантских денег, был близок и Егору Гайдару. Поэтому они нашли друг друга с Виктором Афанасьевичем.

…С Бруштейном Ярошенко подружился во время командировки в Академгородок от журнала «Юность». Спустя годы, когда Бруштейн оказался в очередной раз в Москве и рассказал Ярошенко о фактическом перезапуске «Коммуниста», Виктор попросил его походатайствовать перед Лацисом о публикации в главном партийном журнале статьи о переброске – это могло бы значительно укрепить позиции экологов. Состоялся разговор Лациса и Ярошенко, первый замглавного позвал к себе в кабинет нового заведующего отделом экономики. Первое впечатление от Гайдара: «Очень ласковый». Потому что он всегда доброжелательно улыбался. Отто Рудольфович предложил Виктору Афанасьевичу должность специального корреспондента. И Ярошенко перешел в «Коммунист» – с потерей зарплаты и даже квартиры, которую вот-вот ему мог выбить Попцов. Получилось так, что в один день были наняты Виктор Ярошенко, Николай Головнин, Игорь Дедков (о них – чуть ниже). Виктор Афанасьевич занял маленький кабинет на первом этаже. И стул, до него принадлежавший отправившемуся в Париж от АПН Виталию Дымарскому. Потом тот же стул перейдет Алексею Улюкаеву.