Пять рассерженных мужей
Шрифт:
— Делайте, — слабея, прошептала я.
Глава 33
В жизни каждой женщины наступает рубеж, который она перешагивает с вопросом: «А как там я?» Женщина смотрится в зеркало и зачастую видит, что она не очень.
Уже не очень. Или ещё не очень. В зависимости от первоначальной установки.
Переступив рубеж и выяснив, что от совершенства все ещё несколько далека, женщина обычно обращается к внутренним своим качествам, к духовным, так сказать, прелестям.
И сразу же обнаруживает, что
Теперь уже, все осмыслив и разложив, женщина смотрит на себя в зеркало без всякого отвращения, а с должными удовлетворением и восхищением.
«Да, — думает она, — и умница я и красавица, правда, кожа не так уж свежа, но кто на это внимание обращает? Те молодые люди, которые постоянно встречаются в метро, задерживают на мне взгляд с большим интересом, чем на своих сверстницах. А что сказал мне вчера сосед? Ах! Когда я была юная, прекрасная и глупая, мне никто такого не говорил.»
И женщина (если она не дура) заключает, что за этим рубежом начинается лучшая её пора.
«Уже есть опыт, — радуется она, — но ещё сохранилась внешность. Отсюда бешеная уверенность в себе. Выходит есть все! Я во всеоружии!»
Если к этому добавляется и благосостояние, то женщина не просто во всеоружии, она смертельно опасна!
Для мужчин, разумеется. От мужчин такая женщина получит все, что захочет, а вот у них с ней могут быть большие сложности и даже осечки.
За тем рубежом, о котором идёт речь, у женщины открывается новая и очень интересная жизнь. Она перестаёт занимать свой ум мелочами и узнает о главном: о себе! И сразу открывается, что она всем нужна и все ей доступно, и в личной жизни и в карьере сплошной успех, сплошной успех и так довольно долго.
У некоторых от успеха нет-нет да и закружится голова, перестают они думать о будущем, о том, следующем рубеже, за которым опыт так катастрофически растёт, что для сохранения необходимой пропорции не хватает уже ни внешности ни всего остального.
Если женщина к рубежу этому не готова, она рискует пересечь его с очень плохим настроением.
Я сделала хуже, с разводом рубеж пересекла, а все потому, что тянет ко дну чрезмерно скопившийся опыт. Переизбыток его у меня, что не могло не сказаться на внешности. Да-да, очень перекос этот пережить тяжело. В самую пору давать объявление: «Меняю опыт на все остальное.»
А как ещё мне быть, когда впервые в жизни уверенность в себе потеряла? Я, умница и красавица, докатилась до чего: как последняя дура за мужем стала гоняться, будто нет у меня дел поважней.
Разум совсем потеряла, видели сами как плохи были мои дела. Просто не бывает хуже.
И как из этой беды вышла я?
С блеском! С блеском, с рождения присущим мне. Послала к черту своего блудного мужа, взяла себя в руки и вот результат: сижу в китайском ресторане, готовлюсь предложение получать. А с ним и замок под
— Софи! — смущаясь, воскликнул Мишель. — Софи, вы согласны быть моей?
Робея, он снова перешёл на «вы». Я закрыла глаза, ожидая продолжения, но он замолчал. Я открыла глаза и удивлённо на него посмотрела.
— Жду ответа, — прошептал Мишель.
— Как? — изумилась я. — Уже? Вы же вопрос ещё не задали.
Он смутился и сбивчиво повторил:
— Вы согласны быть моей?
— Согласна, — рассердилась я, — но прошу вас закончить фразу и прояснить: кем «вашей» я должна быть — женой, сестрой, подругой. Вариантов бездна!
Признаться я в гневе уже была — так все испортить!
Мишель (что за умница!) быстро понял свою ошибку и, исправляя её, закричал:
— Владычицей! Владычицей! Согласны вы быть моей владычицей?!
— А замок? — спросила я. — Кому в этом случае будет принадлежать замок?
Сильно волновал меня этот вопрос: кому принадлежать будет замок, камин, не говоря уже о лакеях. Русские женщины грандиозный испытывают в лакеях дефицит.
Здесь Мишель превзошёл все мои ожидания — идеальный для разбитого сердца предложил вариант.
— Вам! — заверил он. — Все моё будет принадлежать вам! Я сам буду вашим лакеем!
«Какое счастье! — подумала я. — Господи! Дай каждой женщине по такому французу!
Хорошая станет ещё лучше, а плохую уже ничем не испортить.»
Так, с мольбами о сёстрах своих, и принялась я кардинально менять жизнь.
Должна сказать, что тут же выяснилось: на удивление я была готова к этим кардинальным переменам. Просто требовала их душа. Сразу столько желаний обнаружилось. Мгновенно мы с Мишелем опять перешли на «ты» и без всякого страха заглянули в будущее.
А там!
Боже, сколько прекрасного ожидало там меня!
Конечно, если верить словам Мишеля, а я им верила.
Путешествия! Балы! Королевские приёмы! Охота! Благотворительные вечера! Море новых причёсок! Платьев! Костюмов!
Одна только мысль омрачала счастье: подруги. Как им будет тяжело. Войти в новый рубеж с чужой победой, это ещё хуже, чем с отсутствием своей.
«Бедная моя Тамарка! — горевала я. — А Тося! А Роза! Разве это заслужила она?»
Мишель же не унимался, за малым золотые горы не пообещал. В общем, чрезвычайно довольна я была, единственное, что меня беспокоила, так это наш замок, не слишком ли он далеко от Парижа?
— Сколько километров? — спросила я.
— Тридцать, — ответил Мишель.
— Бог мой! — обрадовалась я. — Да это же сущий пустяк! Считай живу в самом центре!
— По вашим меркам — да, — согласился он.
Я насторожилась:
— А по вашим?
— Далековато.
Тут уж я не на шутку встревожилась:
— Ты хочешь сказать, что там скучно?
Он замялся:
— Ну-уу, скучновато немного, но мы можем переехать. Я давно уже об этом мечтаю.
Мысль понравилась мне. Поживу немного в замке, а потом перееду вместе с лакеями. Уж с ними расставаться не стану.