Пять секунд до полуночи
Шрифт:
«Уволить Зака Айро с поста министра… Назначить исполняющим обязанности… — быстро читал он. — Кого? Чёрт, поверить не могу! А что за толстая папка лежит под ним? Проект мирного договора с…»
Миг, и взгляд опять переместился на Хиромацу.
— Господин президент, у меня с собой послание от министра Айро, — проговорил Юбер и протянул Хиромацу лист бумаги. — Он просил передать его вам лично в руки.
«Что за бред? Зачем это?»
Президент развернул письмо и вчитался в строки. Юбер незаметно взял массивную бронзовую статуэтку со стоящей позади него подставки.
«Мать
— Я не понимаю. Айро никогда не говорил мне об этом, — проговорил Хиромацу.
«Бегите, господин президент! Вызывайте охрану! Сейчас же! Обернитесь! Я — убийца!»
— Понимать не надо, — спокойно сказал Юбер. — Надо читать и сидеть тихо.
— Что? — встрепенулся Хиромацу.
«Нет!»
Удар! Президент слабо вскрикнул и повалился на стол.
«Это не я! Стой, повинуйся мне! Грёбаный нейроконтроль!»
Рука Юбера нанесла ещё пару ударов по голове Хиромацу. Раздался топот ботинок и треск ломаемой двери. Тело Юбера мешком рухнуло на пол.
«Это не я… Это не я…» — металось его сознание, бессильно наблюдая, как кровь президента капает со стола на пол.
— Хорошо, господин Эдер, я вас поняла, — устало произнесла Майя. — К вам у меня больше нет вопросов. Спасибо, можете идти.
Эдер поднялся с кресла и медленно пошёл к двери. Многочасовое совещание лишило пожилого руководителя сил.
— Господин Верницкий, последний вопрос, — Майя перевела взгляд на Станислава, — напомните мне, какие предельные нагрузки по электромагнитным испытаниям выдерживала СИК?
— Десять гигавольт, — ответил тот. — Ни одна молния не способна вывести её из строя, за это я ручаюсь. Солнечная вспышка тоже.
— Я поняла, — выдохнула Майя. — Мы защищены со всех сторон, но точной причины отключения СИК на спасательном корабле так и не знаем.
— Скорее всего, она просто лишилась свёрточной связи до того, как смогла передать важные данные. У меня есть предложение о доработке. Я прекрасно понимаю, насколько это усложнит и удорожит конструкцию, но нам нужно оснастить саму СИК модулем свёрточной связи. Я понимаю, что связь на корабле имеет собственный аварийный энергетический контур, который работает даже если основная электросеть накрылась. Однако чего-то мы не учли. Будь у СИК собственный ретранслятор, мы бы знали, что случилось на спасательном корабле даже после его разрушения. Иначе выходит, что система автономна при сборе данных, но при этом оказывается беспомощной, едва только пропадает сигнал.
Станислав замолчал. Майя бесцельно водила авторучкой по столу, смотря в одну точку.
«Система оказывается беспомощной… — думала она. — Именно так. И лишает силы нас самих. Как же мы упустили из виду такой очевидный факт? Это похоже на те рисунки на стенах: вроде безделица и грязь, но едва только появились, как в одночасье выбили у Хиромацу почву из-под ног. А как он удивился, узнав о первом их появлении в Чжанг Ю! Никогда не видела его таким растерянным. Но я сделала всё, что могла, моя совесть чиста. Надеюсь, шумиха поутихнет, как
Раздался мелодичный звук. Майя с трудом вынырнула из своих мыслей и прочитала сообщение.
— О нет, — тихо прошептала она.
— Новые сведения? СИК вышла на связь? — спросил Станислав.
— Нет. Напоминание о событии. Тогда в кафе… Встреча выпускников.
— Вас пригласил одногруппник, его звали Пол, так?
— Верно, — тяжело выдохнула Майя. — Завидую вашей памяти. Такая мелкая деталь, а вы запомнили. Как бы то ни было, я туда не иду.
— Вы просто устали, госпожа Бекетт, — произнёс Станислав и встал с кресла.
Он прошёл к перегородке, которая скрывала крохотный кухонный уголок, и исчез за ней. Послышался тихий скрип дверец шкафчиков.
— Так, посмотрим, что здесь есть, — послышалось из-за перегородки. — Если позволите, я приготовлю вам особый напиток. Он придаст сил и прояснит ум. Избавит от хандры в два счёта.
Раздался шум закипающей воды и звякание ложки о стекло. Через минуту Станислав вышел с дымящейся чашкой в руке. Он крепко держал её пальцами, оставив ручку свободной.
— Что там? — спросила Майя.
— Чёрный чай, чабрец, мята и немного вдохновения. Не бойтесь, пейте.
Майя взяла кружку и осторожно потянула носом идущий от неё пар. Запах был необычным, чуть горьковатым с пряной ноткой. Она поднесла край ко рту и едва не обожгла губу — настолько напиток был горячим.
«Как он держал её пальцами? Кипяток же», — подумала Майя и сделала ещё один крохотный глоток.
— Как мне кажется, люди слишком привыкли к кофе и возвели его на пьедестал, — сказал Станислав. — Они ждут, что оно сделает их умнее, сообразительнее, поможет проснуться. Но это не так. Кофе заставляет сердце биться быстрее, вот и всё. Но если ум устал, его не получится разогнать. Ему нужен сон или хотя бы новые ощущения, чтобы отвлечься и задействовать другие нейронные цепочки, дав остальным отдохнуть.
Майя с закрытыми глазами пила необычный чай и прислушивалась к его аромату. Станислав что-то говорил, и его мягкий голос действовал усыпляюще. Он обволакивал и обнимал, в нём было что-то надёжное и родное. Так отец убаюкивает ребёнка, тихо рассказывая ему удивительные истории в ночной тиши бархатным полушёпотом.
Чай закончился. Майя открыла глаза и с удивлением посмотрела на Станислава. Усталость как рукой сняло, голова стала ясной и чистой.
— Вижу, что подействовало, — сверкнул белыми зубами Станислав.
— Это поразительно! Где вы такому научились?
— Фамильный рецепт. Так вы всё ещё хотите пропустить встречу выпускников, проходящую раз в пятнадцать лет?
— Уже нет, — бодро ответила Майя. — Времени осталось мало, но лучше опоздать, чем совсем не прийти.
Она накинула пиджак, затем остановилась и после недолгого раздумья посмотрела на Станислава.
— Я приглашаю вас с собой, — сказала она.
— Меня? — опешил Станислав. — Зачем? Я не учился с вами. Да и одет не слишком прилично.