Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки
Шрифт:
Технически методы электронного шпионажа были практически совершенны. Тем не менее агентам, не знакомым со сленговыми выражениями мафии и ее загадочным протоколом и культурой, требовалось время, чтобы понять, что они слышат. Их отправили в языковые школы учить итальянский язык, особенно сицилийские диалекты, на которых часто говорили гангстеры или вставляли в разговоры ненормативную лексику. Наивный отряд ФБР в Лас-Вегасе, не знавший расписания мафиози, поначалу регулярно занимался слежкой и электронным подслушиванием с 8 утра до 5 вечера. В конце концов агенты обнаружили, что мафиози и их игорные коттеджи ведут большую часть своих дел далеко за полночь, когда агенты не на службе и спят.
Менее чем за год ФБР преодолело кривую обучения, и «жучки» наводнили бюро и Министерство юстиции. «Им пришлось учиться с нуля, — говорит о работе
Роберт Кеннеди открыл еще один фронт, пытаясь изолировать мафиози от адвокатов и бухгалтеров, которые вольно или невольно пособничали им. Адвокаты защиты традиционно считали себя и прокуроров равноправными членами одного профессионального братства — адвокатской коллегии — и поэтому были защищены от расследования их связей с сомнительными клиентами. Чтобы уничтожить мафию, Бобби Кеннеди нарушил это неписаное, казалось бы, святое правило. Не имея доказательств возможных противоправных действий, ФБР начало расследование в отношении юристов, бухгалтеров и бизнесменов, оказывавших услуги семьям мафии. Долгосрочная цель заключалась в том, чтобы отговорить или запугать этих специалистов от укрывательства жизненно важных интересов мафиози и защиты их от обвинительных заключений и приговоров. Оказавшись в изоляции от своих квалифицированных наемных работников, мафиози могли бы стать более уязвимыми перед судебным преследованием и тюремным заключением. Вторичная цель плана заключалась в том, чтобы «обратить» или убедить этих некриминальных сторонников сообщить правительству или сотрудничать с ним в делах против мафии. Поскольку профессионалы хорошо знали, какая участь ожидает стукачей, эта часть программы не принесла особых результатов.
Кеннеди также ввел в действие депортационные полномочия Службы иммиграции и натурализации в отношении высокопоставленных мафиози, которые въехали в страну нелегально или имели сомнительный иммиграционный статус. Первым крупным преступником стал Карлос Марчелло, бесспорный босс мафии Нового Орлеана. Марчелло, чье крестильное имя было Калоджеро Минакоре, родился в 1910 году в Тунисе, тогдашней французской колонии с многочисленным сицилийским населением. В возрасте восьми месяцев он вместе с матерью прибыл в Новый Орлеан, чтобы воссоединиться с отцом. Его криминальная карьера была похожа на карьеру других мафиози его поколения: раннее прекращение учебы, мелкие преступления, за которыми последовали судимости за грабежи и торговлю наркотиками. Большой успех пришел к Марчелло, когда он связался с игорными операциями Фрэнка Костелло в конце 1930-х и в 40-х годах в Луизиане, и в итоге стал партнером Костелло и Мейера Лански в нелегальных казино. В 1947 году, в возрасте тридцати семи лет, Марчелло стал одним из самых молодых крестных отцов мафии в стране, когда взял под контроль семью из Нового Орлеана. Поскольку его рост составлял всего пять футов четыре дюйма, новый дон был широко известен в преступном мире Нового Орлеана как «Маленький человек» — прозвище, которое совершенно не соответствовало его влиянию и активам.
Легальным прикрытием Марчелло были компании по производству пинболов и музыкальных автоматов, недвижимость и флот креветочных лодок. Гордостью и радостью босса мафии была плантация площадью 3 000 акров, «Черчилль Фармс», которую он купил и отреставрировал в пригороде Нового Орлеана. В иммиграционных и других государственных анкетах, где нужно было указать род занятий, Марчелло скромно писал, что он «продавец помидоров и инвестор в недвижимость». Нелегально он управлял казино, букмекерскими конторами, игровыми автоматами, борделями и службой телеграфной связи по скачкам для букмекерских салонов на Юге и Среднем Западе. Федеральные агенты по борьбе с наркотиками давно подозревали, что креветочный бизнес Марчелло был прикрытием для контрабанды героина и кокаина из Центральной Америки и Мексики на лодках, но они так и не смогли собрать против него дело.
Благодаря своему богатству и политическому влиянию, приобретенному благодаря широкомасштабному взяточничеству, Марчелло имел исключительный статус в американской мафии. Он был самым уважаемым и самостоятельным крестным отцом за пределами Нью-Йорка и Чикаго и имел уникальную привилегию определять политику крупной преступности и принимать членов в свою семью, не согласовывая свои решения с Комиссией.
Однако слушания Кефаувера выявили ахиллесову пяту иммиграции Марчелло:
Выбрав Карлоса Марчелло в качестве одного из своих первых любимых проектов, Роберт Кеннеди решительно выступил против него. 4 апреля 1961 года, всего через три месяца после того, как новый генеральный прокурор был приведен к присяге, Марчелло послушно явился в новоорлеанский офис Службы иммиграции и натурализации. На этот раз иммиграционные агенты Кеннеди надели на него наручники и неожиданно обвинили его в том, что у него есть паспорт Гватемалы, полученный благодаря поддельному свидетельству о рождении. Несмотря на протесты адвоката, сопровождавшего Марчелло, его приказали немедленно депортировать. Без слушаний в суде разъяренного босса мафии погрузили в правительственный самолет и отправили в Гватемалу.
В течение двух месяцев адвокаты пытались добиться возвращения внезапно лишившегося гражданства Марчелло в Соединенные Штаты, но его выдворяли из одной страны за другой. Гватемала депортировала его в соседний Сальвадор, где его заперли в военных казармах, а затем отвезли к границе с Гондурасом и заставили пересечь ее пешком. Тощий 51-летний крестный, одетый в деловой костюм и галстук, преодолел семнадцать миль под палящим солнцем, прежде чем добрался до крестьянской деревни. Наконец Марчелло и находившийся с ним американский адвокат добрались до столицы Гондураса Тегусигальпы, где следователи потеряли его след, пока он внезапно не объявился в Новом Орлеане. Как ему удалось въехать в страну, не будучи остановленным сотрудниками иммиграционной службы, неясно. Распространена версия, что Марчелло добрался до Мексики, а оттуда пробрался в страну на одной из собственных креветочных лодок, которая доставила его в укромный залив в Луизиане. Обнаруженный в Новом Орлеане, Марчелло получил от правительства обвинения в уклонении от уплаты федеральных налогов на сумму 835 396 долларов, незаконном въезде в страну и лжесвидетельстве. Кипящий дон втайне поклялся отомстить молодому генеральному прокурору, который сломал ему жизнь.
В то время как Кеннеди подстегивал своих прокуроров и ФБР к преследованию и ликвидации мафии, его самый большой успех в области разведки и связей с общественностью был достигнут случайно в виде полуграмотного преступника по имени Джозеф Валачи. Опытный «пуговичник», солдат и мелкий торговец наркотиками, в 1962 году карьера Валачи была фактически завершена. Хотя он никогда не был осужден за убийство, Валачи подозревали в том, что он был наемным убийцей или человеком на колесах в более чем двадцати убийствах. Ему было пятьдесят девять лет, и он отбывал двадцатилетний срок за наркотики в федеральной тюрьме Атланты, той же самой тюрьме строгого режима, где находился босс его семьи, дон Вито Дженовезе, осужденный за наркотики. Слава Валачи заключалась в том, что он выжил в кастелламмарской войне, а Дженовезе был шафером на его свадьбе.
Совокупность запутанных событий, связанных с Дженовезе, неожиданно сделала тюремную жизнь Валачи опасной. Ходили слухи, что он информатор, и Дженовезе хотел, чтобы он убил другого заключенного, который якобы оскорбил Валачи, назвав его крысой. Убедившись, что коварный Дженовезе на самом деле не доверяет ему и одарил его «поцелуем смерти», Валачи стал полупарализованным и постоянно настороже. 22 июня 1963 года, гуляя по тюремному двору, он решил, что приближающийся заключенный — это исполнитель, Джозеф «Джо Бек» Ди Палермо, посланный доном Вито, чтобы убить его. Схватив железную трубу со стройки во дворе, Валачи забил другого заключенного до смерти. Он убил невинного человека, приняв свою жертву за Ди Палермо.
Из одиночной камеры Валачи отправил сообщение федеральным агентам по борьбе с наркотиками о том, что он готов рассказать все, что знает о своей 30-летней мафиозной карьере. Валачи и агенты знали, что ненависть Дженовезе гарантировала, что его убьют, как только он будет осужден и вернется в общую тюрьму. С министерством юстиции была заключена сделка: Валачи признал себя виновным в непредумышленном убийстве второй степени, и в обмен на раскрытие того, что он знал о мафии, ему была обещана пожизненная защита в качестве изнеженного заключенного.