Пять шагов до подвига
Шрифт:
– Кра! – согласился его летающий компаньон из-под потолка.
– К-ш-ш-ш. – Вновь обратил на себя внимание жуткий эксперимент. Хлестнув себя по гнилому боку хвостом, что ранее был чьим-то кишечником, он кривыми прыжками ринулся в атаку.
Несмотря на общую нескладность и кажущуюся неуклюжесть, двигался некро-голем необычайно шустро. Его ломаные движения, хоть и служили очевидным указанием на недоработки в конструкции, тоже выступали своего рода преимуществом. Дайс не мог предсказать, как поведёт себя кривое тело противника. Дёрганый характер перемещений без единого ритма сбивал опытного воина с толку. Не стоило сбрасывать со
Цепи давали воителю массу преимуществ. Во-первых, в длине. Во-вторых, неплохо выступали как средство контроля. Однако защищаться с ними – задача нетривиальная: блокировать удары себе дороже, остаётся только уклонение. Пока скачущий безумным кузнечиком монстр пытался обагрить свои когти человеческой кровью, Уотан успел не раз пожалеть об оставленной в карете трости. Нож слабо годился для подобного боя, а на обыске перед праздником изъяли все гранаты, что исключало бой дальний. Оставались верные стальные плети и, как ни странно, окружение.
Как и любой уважающий себя авантюрист, Второй умел пользоваться преимуществами локации. А локация могла предоставить кучи неаккуратно нарезанного мяса и лужи телесных жидкостей. При хорошей фантазии это и препятствие, и укрытие, и ловушки, и даже оружие. В бою молодой аристократ привык придерживаться принципа «всё для победы» и теперь вновь его применял.
Цок-цок-цок. Взмах кишки-хвоста. Промах. Цепь оборачивает одну из конечностей твари. Мужчина дёргает рукой в сторону. Чудовище спотыкается, но через долю секунды уже мчится, сильно виляя из стороны в сторону, на жертву. Плавным шагом воин перетекает в сторону от мясного локомотива. И получает в лицо крылом. Поскальзываясь на внутренностях лошадей, чудовище теряет драгоценные секунды и не успевает напасть на человека, пока тот на земле. Три пары лап подбрасывают птице-мерзость вверх и она, раскинув крылья, планирует на вскочившего противника.
Тот, не растерявшись, бьёт цепью в основание крыла. Полёт сбивается. С чавкающим звуком химера приземляется в останки коня. Выстреливает хвост. Но оказывается перехвачен рукой в белой перчатке. Пока кривая поделка тёмного мага поднимается на ноги, Ворон успевает подойти ближе и одним движением отрезать мерзкую трубку. На большее времени не остаётся. Отброшенная секунду назад цепь прыгает обратно к хозяину, а тот поспешно рвёт дистанцию. Обрубленный кусок кишки успевает истлеть за пару вдохов.
Тёмный зверь резко разворачивается и делает несколько быстрых взмахов своими чахлыми лопастями, поднимая пыль. А затем вновь бросается на живучего авантюриста. Воин в белом успешно уклоняется, стараясь оплести тварь цепями, но та каждый раз вырывается. Мерцающие звенья оставляют подпалины на грязной шкуре, летят перья и клочья кожи. Но вряд ли это хоть как-то вредит неживой поделке чернокнижника.
Очередной прыжок не даёт жуткому гомункулу достичь цели, но он выкидывает новый трюк. Одна из костлявых лап внезапно вытягивается и бьёт Дайса поперёк груди. Не ожидавший подобного финта воин улетает спиной в темноту. Сверху доносится клёкот. На некро-голема, изготовившегося к прыжку, падает фонарь. Мун, удачно спикировавший на врага, победно каркает.
Гнилая плоть твари внезапно оказывается вполне горючей. Облезлая пародия на грифона
Визжащий на полу некро-конструкт весело потрескивает, прожариваемый магическим пламенем до хрустящей корочки ещё около минуты, после чего тайный напев прерывается кашлем исполнителя. Огонь тут же опадает, а потрёпанный боец утирает кровь со рта тыльной стороной руки. Маска благополучно слетела во время падения. Нетвёрдой походкой он приближается к догорающему конструкту и недовольно кряхтит:
– Ты ещё не сдох? Да где вас, таких красивых, делают?!
Пасть, что заменяла птице-мерзости грудную клетку, всё ещё пытается открыться шире в бесплодной попытке достать обед. Несколько языков-щупалец, вяло шевелятся и тянутся к раненому человеку. Слизь, что покрывала уродливые отростки кипит и будто борется с медленно гаснущим огнём. Собрав утекающие силы, Дайс вновь притянул к себе одну из цепей и, с усилием замахнувшись, отправил её конец прямо в глотку отродья.
– Не в мою. Кха. Смену, – укоризненно заметил Ворон и, закусив губу, почти прорычал, – ВОЗДАЯНИЕ!!!
Голос охотника на чудовищ эхом прокатился под сводами тоннеля, а тело некро-голема забилось в конвульсиях. При этом было заметно, что процедура не доставляла удовольствия и палачу чудовищ. Глаза мужчины закатились, из ушей пошла кровь, а тело начала бить крупная дрожь. Вены на руках и шее вздулись, а мышцы свела судорога. В месте контакта кожи и металла густо плодились волдыри. Такова плата за уничтожение самых сильных тварей. Орудие стирает их из реальности, но заставляет своего хозяина чувствовать всё тоже самое, что и они. В мельчайших подробностях. Обманчиво-белый цвет сияния цепей часто вводил в заблуждение, но они никогда не были светлым артефактом.
Яркая вспышка на мгновение разогнала тьму подземелья, растворяя жуткую тварь вместе с перьями, костями и клювом. Дайс знал, что Воздаяние не оставляет ничего от тёмных созданий, но сегодня лишний раз убедился, что в жизни нет правил без исключений.
– Хуго? Но…. Как? – не веря своим глазам, пробормотал воин, глядя на обугленную тушку ворона перед собой. Упав на колени, он прикоснулся к слегка дымящемуся боку друга. Друга, которого не видел с той самой битвы в подземном городе. То, что до боли напоминало его второго ворона, обратилось облачком невесомого дыма и унеслось по трубе подземного хода куда-то вдаль.
Обдумать всю недавно случившуюся чертовщину измотанный Второй уже был не в состоянии. Ослабшее тело Уотана завалилось на бок, глаза налились свинцом, а сознание стремительно уплывало в неведомые дали. Неужели в последний раз? За звание причины смерти народного героя готовы были побороться потеря крови и заражение. Если бы не одно но. Под тёмными сводами тоннеля Дайс сражался не один. Размеренные хлопки крыльев оповестили о возвращении белой птицы. Гулкое эхо донесло топот нескольких пар сапог и обрывки фраз: