Пять шагов навстречу
Шрифт:
Девушка вновь замолкает, принимая мою правоту.
— Плевать, я расскажу тебе, Трикси, а потом уйду, — говорю я.
Эмоции берут своё, и впервые понимаю, что легко могу высказать всё, что лежит на душе. Даже если я пожалею об этом, к тому времени уже будет плевать.
— Мы встречались в школе. Я заметил хорошую и тихую девушку. Влюбился в неё. Сделал из неё ту, что ты видишь ежедневно. Она работала над собой. Я работал над ней. И вместе с этим, Эмили менялась. Та девочка, которую я заметил — исчезала. Появлялась сука. Лживая сука, которую я слепо создавал. Она получила то, о чём и не мечтала. Хотя, нет. Она
Всё вылетает на одном дыхании, и узлы веревки, которые держали камень, медленно развязывались с потоком слов. Камень упал, ни осталось ничего.
— Я хочу уйти отсюда.
Разворачиваюсь и покидаю номер, но не по тому, что не хочу находиться с ней в закрытом пространстве, а по причине желания побыть в одиночестве. Глоток свободы и свежего воздуха не просто требуется, а жизненно необходим.
Как только открывается входная дверь, пинаю первый попавший камень и запускаю обе пятерни в волосы. Я мог бы согласиться, чтобы воспоминания сняли скальпелем или выжгли из моего сознания, даже если бы это могло стать причиной смерти, я бы согласился. Получил ли я облегчение? В какой-то степени, было бы ещё проще, это не была Трикси. Я не хотел, чтобы она знала, но не мог позволить Эмили дурить её. Отец был прав: я не могу решать за неё, но сейчас так хочу залезть в её голову, и наконец-то встряхнуть мозги, чтобы она перестала верить всему услышанному. Я не хочу видеть жалость в её глазах, не хочу быть для неё тем, кому изменил любимый человек. Не хочу думать, что она винит в этом меня. Я снова поджался эмоциям. Так получается всегда, когда я за что-то берусь. Будь это отношения, хобби — везде мной управляет эмоциональность, которая в избытке. Как уговорил Ди, она может уничтожить меня. И Трикси узнала всё только благодаря ей. Я не могу быть холоднокровным или могу, но не с ней.
Прыгаю в машину и вцепляюсь в руль, видя, как белеют костяшки, но вздрагиваю, когда по стеклу начинают барабанить чьи-то кулаки.
— Не смей уходить! — голос Трикси пропитан гневом.
— Ты сделала то же самое, — отвечаю я, смотря перед собой.
— Посмотри на меня.
— Зачем?
— Просто посмотри на меня!
Медленно поворачиваю голову и встречаюсь с её глазами, наполненными замешательством и той самой жалостью. Это лишний раз стирает меня в пыль. Последнее, что хотел видеть — жалость. Теперь я для неё тот, кого нужно пожалеть.
— Собери вещи, я отвезу тебя в кампус, — безэмоционально говорю я.
— Ты не должен это делать. Это я должна тебе.
— Мне ничего не нужно. Я уже говорил.
— Я должна тебе, Картер!
— Нет ничего, что ты была бы мне должна.
— Я должна тебе два свидания.
— Они не нужны мне.
— Не нужны? — с удивлением, выдыхает Трикси.
— Это было принуждение, согласие под давлением.
— Нет.
— Да.
В последние слова я и сам не верю, потому что не могу держаться от неё подальше. Мне нравится любое её внимание.
— Я не хочу, чтобы ты не появлялся рядом.
— Мне не нужна жалость, Трикси. Пять минут назад ты винила во всём меня, даже не узнав правду, а сейчас снизошла.
— А кому я должна поверить? Ты видел себя, Мэйсон? Да от тебя разит разгульным образом!
— И я его не скрываю. Я разве говорил, какой я хороший мальчик ни разу не сорвавший одуванчик?
— Она была слишком убедительна!
— И ты поверила. Повелась. Оправдываешь себя. Сколько ещё ты будешь верить всему, что тебе скажут?
— А что, если люди будут говорить правду?
— Ты не умеешь разговаривать?
— Умею.
— Тогда какого хрена? Ты не можешь спросить?
— Могу, но и ты перед этим не выпил сыворотку правды!
— С самого первого дня, я был честен с тобой. Признавал то, что делал и не строил из себя пай мальчика. Стоило только кому-то сесть тебе на ухо, и ты поверила.
— Да, я поверила!
— Что сейчас меняет твоё мнение?
— Я хотела отойти в сторону, чтобы не мешать ей. Но я имела право знать правду. Вы втянули меня в это. Я не хотела.
— Я тебя никуда не втягивал.
— Каждый раз ты выпускаешь колючки, как только она появляется рядом.
— Потому что мне неприятно её общество. Потому что я вспоминаю то, что был наивным идиотом!
— Ты не был наивным идиотом, ты просто любил и доверял!
— Это была моя гребаная ошибка. Какая у тебя причина держаться от меня подальше? Какая причина не верить мне? Какая причина верить ей?
— Я… я постоянно переезжаю с места на место, я не могу верить каждому!
— И что, Трикси!? Ты считаешь это оправданием?
— Я даже не была в отношениях, чтобы понимать все тонкости!
Наш разговор моментально меняет траекторию. Открыв рот, чтобы возвратить, я замолкаю, смотря на девушку, как на приведение.
— Что означает «я не была в отношениях»?
— У меня не было парня. Я не была в отношениях. Я не любила, и у меня нет друзей. Они были, но со временем мы потеряли связь.
— Не было парня? — переспрашиваю я, чувствуя ускоряющийся ритм сердца и пульса, который долбит по барабанным перепонкам.
Я хочу получить положительный ответ. Я хочу знать, что буду во всём первым. И я его получаю.
— Да, — эти буквы эхом звенят в ушах и на полупустой улице.
— Тебе двадцать два.
— И что?
— И ты ни с кем не встречалась… и ты переспала с… — я не знаю, как продолжить. Впервые в своей жизни, я, чёрт возьми, не могу подобрать слов.
— Да, — вижу, с каким трудом ей даётся это признание.
— Да, ты ни разу не… ты же говорила, что у тебя был парень. Сраный горячий жеребец и охрененный любовник.
— Я соврала.
Не могу скрыть улыбку, которая поднимает уголки губ. Я сорвал гребаный Джек пот и выиграл в лотерее, в которой принимало участие всё население земного шара. Один из миллиарда.
— И тебе не стыдно?
— Нет, — Трикси отрицательно качает головой.
Распахиваю дверь и спешно вылезаю из машины, чуть ли не сбивая девушку с ног. Заключаю её лицо в свои ладони и смотрю прямо в глаза.