Пять шагов по облакам
Шрифт:
И, собственно, все.
— Понятно, — сказала Лера. — Спасибо тебе за идею, Лев Валерьянович.
Тори благожелательно покивал, как бы говоря — не стоит, не стоит, право! Все нормально!..
Черт его знает, вроде он не был дураком, этот Тори, отвечавший за финансы. По крайней мере непосредственно финансовые органы на него никогда не жаловались и за все время, что Лев Валерьянович ими руководил, со счетов «копейки не пропало», и это было правдой.
— А с телефонным звонком-то что?
— С каким звонком,
— Ну с моим. С моим звонком тебе.
— А что такое?
— А то, что я тебе не звонила. Понимаешь ты меня?
Лев Валерьянович смотрел на нее странно. Как это может быть, что не звонила, было написано у него на лице, когда ты мне точно звонила, сам слышал, вот этим самым ухом!
И он засунул в ухо мизинец и слегка потряс им там, как бы прочищая слуховой проход.
— Да не лезь ты в уши! — вскипела Лера. — Я тебе не звонила, и точка!
—А может, ты… позабыла, Валерия Алексеевна? А?..
— Ничего я не позабыла, Лев Валерьянович! Я еще пока в своем уме. И вдребезги не напивалась, не надейся.
Торц широко развел руками, словно огорчаясь, что больше он уж точно ничем помочь не может, чем же тут поможешь?
— Роман? — резко отвернувшись от Торца, спросила Лера. — Соображения?
— Никаких.
— Саша?
Константинов не мог ее подвести. Ну, не мог, и все тут!.. Он спинным мозгом чувствовал ее состояние — осталась один на один с неведомым противником, и все отступили, никто ни при чем, она одна на арене, и непонятно, что будет дальше, и не превратится ли арена в площадку, куда на потеху публике выпускают голого слабого человека, и с другой стороны у клетки падает решетка, и, жмурясь от солнца и предстоящего удовольствия, на песок выбегает парочка голодных львов!
— Лер, у меня есть… мысли, — сказал креативный директор значительно, хотя никаких таких мыслей у него не было, кроме единственной — о Тамиле Гудковой. — Но, с твоего разрешения, я тебе их попозже изложу. Тет-а-тет, так сказать.
Лера пожала плечами. Поведение Константинова ее пугало — как будто он в одну секунду, подверженный законам неведомой телепортации, оказался по другую сторону баррикады, а она даже не могла взять в толк, из-за чего так вышло!
Больше спрашивать было не у кого, ибо на совещании присутствовали только эти четверо, и Лера задумчиво оглядела всех по очереди.
— И что будем делать? Финансовая служба «России Правой» требует вернуть деньги, которые они якобы заплатили нам в тот же день, когда Лев Валерьянович подписал договор. Мы никаких денег не получали. — Она вытянула шею, над плечом Константи нова пристально посмотрела на Торца, спросила громко, как у глуховатой старушки: — Да, Лев Валерьянович?! Денег от «России Правой» мы точно не получали?!
— Нет, нет, — солидно и благожелательно сказал Тори. — Никаких денег! Ни счета-фактуры, ни платежек, ничего
— Тем не менее они мне названивают с одним вопросом — где деньги? Если не вернете, говорят, мы такой шум в прессе поднимем, что вам мало не покажется! Я отвечаю, что денег нам никто не переводил, у нас и документы соответствующие есть.
— А они что? — Это Константинов спросил.
— А они говорят, что лично Герман Садовников перевел нам эти деньги! Или контролировал их перевод, и то, что у нас нет документов, — это подлог!
Константинов постучал ручкой по зубам — была у него такая привычка. Тамила всегда ругалась.
— Лер, а если это просто… кидалово?
— Саша, я не люблю таких выражений!
— Да, прости. Если это просто… ну, игра такая!
— Какая игра?! — простонала Лера. — Кто в нее играет?!
— Садовников.
— Он номер! Застрелили его! Ты ничего про это не знаешь?!
— Я знаю. Но он мог затеять какую-нибудь аферу, именно денежную, и не довести ее до конца. По уважительной причине. Застрелили — причина весьма уважительная!
— Что вы, ей-богу, Александр!.. — пробормотал Левушка Торц.
— С одной стороны, «Россия Правая» и ее лидер решили кинуть нашу газету, так сказать, в идеологическом смысле, а с другой… в денежном тоже!
Лера подумала немного.
— Не знаю, как именно они собирались нас кинуть. Документов-то нет! Нету! А Боголюбов мне сообщил, что «Россия Правая» с нами ничего подписывать не собиралась и даже больше, уже подписала договор с ним на проведение предвыборной кампании их лидера, то есть Германа Садовникова. Получается, что Герман Ильич играл во все ворота, что ли?
— А Боголюбов не врет?
— Нет, Саша! — в сердцах сказала Лера. — Вот если бы ты на телефонные звонки отвечал, идиотских вопросов не задавал бы! Боголюбов в той же самой заднице, что и мы! Только мы, так сказать, несколько больше в нее углубились.
— Это точно.
— Боголюбов напуган, и именно поэтому он пообещал свести меня с Башировым.
— Пообещать не значит жениться, Лера! Давай правде в глаза смотреть! Вряд ли Баширов станет с тобой разговаривать. У вас… статусы разные и положение в пространстве.
— Баширов ждет меня послезавтра в три в ресторане «Лермонтов» на Тверском бульваре, — скучным голосом сообщила Лера Любанова. — Звонили из его секретариата. Просили не опаздывать и быть готовой к тому, что его охрана меня обыщет.
Константинов длинно присвистнул, Полянский приоткрыл рот, и Лев Валерьянович, как курица крыльями, всплеснул руками, очевидно, выражая таким образом крайнее изумление. Он вообще большинство своих чувств выражал руками. На спокойном, белом, значительном лице, чем-то напоминавшем лицо Садовникова, ничего не отражалось.