Пять стихий (сборник)
Шрифт:
— Так продолжать?
— Да. Ступай.
— Есть! — Чернов приложил руку к полинявшей фуражке и скрылся за дверью.
2010 год. Самара.
— С-сволочь, — обессиленно сказал Лысый, бросая в сторону окровавленную тряпку.
— Никак? — бородатый кавказец ухмыльнулся, но глаза остались серьезными и холодными.
— Ничего его не берет. Мы уж чего с ним только не делали…
— Зрачки смотрел, уродец? — кавказец уже не улыбался.
— Да. Боли не чувствует. Ему яйца
— Они все такие? Как ты думаешь, Лысый?
— Да нет вроде. Командуют-то ими, небось, нормальные. А эти зомби какие-то. Откуда они только взялись? И форма какая-то странная. Тряпки как будто хуй знает сколько в луже лежали. Не гнилые, а вот как бы…
— Хватит пиздить, — в комнату вошел Ханчик. Лысому достаточно было краем глаза глянуть на него, чтобы понять: дело действительно плохо.
— Так, братва, слушай сюда. Надо уёбывать.
— Ты чего? Мы ж весь город держали. Нас Масуд на такие бобы поставит, что…
— Ты не понял? За бугор надо уёбывать. В городе местные сбесились.
— Они ж всегда…
— Всегда. А когда эти появились, они с цепи сорвались. Набережную сейчас громят.
— Там же наши были.
— Их всех порезали.
— Эти, отморозки?
— Нет, местные бараны. Уходим, быстро.
В стекло ударила автоматная очередь.
2010 год. Москва. Кремль.
— Товарищ Сталин, это же все контра недобитая. Шлёпнуть в патоку, и все дела.
— Нэ тарапитэсь, товарищ Тухачевский. Послушаэм товарища Бухарина.
— Если вы уж предоставили мне слово, Иосиф Виссарионович, то я хотел бы предостеречь от поспешных решений. Пока у нас работает фактор внезапности. Никто ничего не понимает. Но нам нужна как минимум еще неделя, а за это время контра может организовать саботаж…
— Ви не чувствуете момента, товарищ Бухарин. Какой саботаж? Они ужэ всё что маглы разрюшили до нас. Ничэго нэ работает. Когда наши вошли в Самару, помните что било?
— Да, но…
— Это називается триумфальное шествие саветской власти. Как ви думаете, товарищ Каменев?
2032 год. Москва. Улица Маршала Конева. Ночь.
Серебристая «Победа» лихо тормознула у самой кромки тротуара. В салоне загорелся мягкий свет, потом тихо стукнула дверь, и из машины выпорхнула девушка. Не оглядываясь, она побежала по мостовой, по-конски цокая высокими каблучками.
Подбежав к стоявшему на тротуаре мужчине, она уткнулась в широкую мужскую грудь, и отчаянно, по-детски, разревелась.
— Дашка… Голова садовая… — он неуклюже гладил её по спине, вздрагивающей от рыданий. — Ну что тут поделаешь…
— Его отправляяяяяют… в Гермаааанию… и он говорит, чтобы я его не ждалаааа…
— Глупая Дашка. Он же тебя любит.
— А я его не люблю! — Дарья по-кошачьи отпрянула от отцовской груди. Слезы мгновенно высохли, только губы предательски подрагивали. — Мне он больше не нужен! Вот дядя Гена…
— Опять ты про дядю Гену.
— Сколько бы ни было! Папа, я давно хочу тебе сказать…
— Да знаю я, знаю. Дарья, ты большая девочка. Это несерьёзно. Он же не совсем живой.
— Я его люблю. Для меня он живее всех живых.
2032 год. Москва. Личное письмо.
"Дорогая Даша. Мы так и не поговорили. Да я и сам не хотел тебе это говорить. Я не знаю, как ты к этому отнесешься. В общем, я наврал тебе про Германию. Я подал заявление о приёме в Коммунистическую Партию Советского Союза, и сегодня райком дал положительный ответ.
Мой кандидатский срок — до 2078 года. Я не хочу приглашать тебя на заморозку, да тебя и не пустят, потому что ты не родственница. Не надо слёз. Я уже не мальчик. Я хочу приносить пользу своей великой Родине, и стать настоящим большевиком. А ты меня знаешь. Оставаться попутчиком, как твой папа, я не хочу. А другого пути нет. Ну вот и всё. Прощай. Извини, что так вышло. Передай привет дяде Гене. Павел."
2036 год. Из секретного меморандума АНБ США.
"…По некоторым данным, на XXX Юбилейном Съезде Коммунистической Партии Советского Союза будут внесены существенные изменения в Устав и Программу Партии. Учитывая нынешнюю роль Устава, речь идет о законодательном закреплении некрократии как основы государственного устройства Союза ССР.
По сути дела, советская некрократия представляет собой единственно возможную в современных условиях устойчивую систему осуществления патерналистского государства, где источником легитимности власти служит власть предков над потомками. В современном Советском Союзе, пережившем распад, хаос и восстановление, ренессанс архаических, консервативных (во всех смыслах этого слова) ценностей получил причудливое, но по-своему логичное, оформление. Надо признать, что сейчас никакой сколько-нибудь значительной оппозиции "диктатуре отморозков" в стране не существует. Этому способствуют как экономические успехи страны, так и ценностный комфорт, который новая власть сумела обеспечить своим гражданам."
Эфир
— Нет, я не астролог, — мэтр Мишель де Нострадамус, казалось, был смущён. Во всяком случае, он избегал смотреть в лицо Медичи, которая, почуяв неладное, сжала тонкими пальцами подлокотники кресла и подалась вперёд, пытаясь высмотреть на лице великого предсказателя признаки вины.
— Ты сказал, — Екатерина ещё сильнее наклонилась вперёд, — что ничего не смыслишь в астрологии? Ты признаёшь, что морочил нам голову?
— Нет, нет, моя госпожа и повелительница, нет, — мэтр испугался, — я ничего такого не говорил. Я в должной мере посвящён в звёздную науку, и могу составить натальную карту не хуже, чем мои учителя из Монпелье и бордосские мэтры. Но истинные сокровища знания черпаются не из вычислений.