Пять волшебных кристаллов
Шрифт:
Она была права. Если бы листок не разорвался, Балор прочел бы задание целиком, Эреку не пришлось бы еще раз лезть в источник Эла, и он не смог бы спастись от Баскании.
— А теперь вы можете сказать, в чем состоит третье испытание?
Из колодца раздался взрыв хохота, многократно усиленный эхом. Очевидно, испытание намечалось веселое — мойр так разбирал смех, что они не могли выговорить ни слова, только стонали, взвизгивали и пищали что-то нечленораздельное. Сквозь
— Иди опу? — переспросил он, чем поверг мойр в форменную истерику.
Они хохотали так заразительно, что он и сам не мог сдержать улыбку.
— Да не иди! — воскликнула одна из мойр, икая от смеха. — Найди! И освободи!
— Кого? — Эрек вконец растерялся. — Опу?
— Да! — хором выпалили мойры и снова покатились со смеху.
Зазвенели бокалы.
— Смешай мне еще один, Децима, и не забудь вишенку.
— Э-э, ладно… — Эрек покосился на Отшельника; тот кивнул с торжественным видом, как будто был свидетелем исторического момента. — Опу, значит? Найти и освободить?
Мойры опять захохотали. Эрек понял, что ничего дельного на этот счет от них не добьется, и решил перейти к другим вопросам. В конце концов, непонятная формулировка задания — отличный повод отказаться его выполнять.
— Скажите мне вот что. Когда я заглядываю в будущее, я вижу, как рушатся стены огромного здания и люди бегут в панике. Что это?
Смех понемногу смолк. Мойры несколько раз всхлипнули, должно быть, утирая выступившие слезы, и наконец одна из них проговорила:
— Ну, как бы, ты сам скоро все поймешь. Это рушится замок Алипиума. — И взвизгнула от восторга: — Будет мегакруто!
— Феерическое зрелище!
— Опупеть можно, правда, девочки?
Замок Алипиума? И мойры считают, что это «мегакруто»?!
Эрек поперхнулся. Должно быть, бессмертных существ не волнует гибель десятка-другого людей. Они видят жизнь и смерть совсем в других масштабах. Эрек решил, что обязательно должен выяснить, кто хочет разрушить замок, и помешать злодею.
Кусты затрещали, зашевелились, из них выскочил худосочный рыжий мальчишка и бросился к Эреку. Это был Оскар Феликс! Эрек вспыхнул от ярости.
— Что, выследил нас? Шпионишь для Баскании? Докладываешь о каждом шаге? Убирайся! Я не позволю тебе опять все испортить!
Оскар побагровел.
— Эрек, честное слово, я не вру! Ничего я не докладывал Баскании. Я никогда с ним не говорил! Это правда! Я потому и пришел! Спроси Оракула! Пожалуйста!
Эрек посмотрел в колодец. Почему бы нет?
— Мойры, скажите, это правда, что Баскания узнает,
— А то ты сам не догнал! — ответила мойра раздраженно. — Что за тупые вопросы?
Эрек с ненавистью посмотрел на Оскара.
— Нет! Нет! Они ошибаются! — запротестовал тот.
— Эрек, спроси их, врет ли Оскар, — потребовала Бетани. — Спроси, знает ли он сам, что передает что-то Баскании?
Эрек свесился в колодец и крикнул:
— А Оскар об этом знает?
Мойры завопили «да» и «нет» одновременно и снова расхохотались. Оскар склонился над колодцем, на его лице отражалось полное замешательство.
— Вот же он, девочки! Собственной персоной! Ладно, я объясню очень ме-е-едленно и дохо-о-одчиво, типа для тормозов. Готов, кукусик? Роско рассказывает Баскании все, что знает Оскар. Ясно?
— Роско читает мои мысли?! — У Оскара задрожали губы. — Ух, я до него доберусь! Он мне за все ответит! Он покойник!
— Роско заколдовал Оскара? — спросила Бетани. — Или сделал какой-то волшебный передатчик мыслей? Как ему это удается?
— Он мне всю жизнь испортил! — крикнул Оскар. — Я не могу помогать Эреку в испытаниях. Друзья от меня шарахаются. И папа наверняка умер из-за того, что мы поссорились. И все из-за того, что мой учитель оказался преступником!
Бетани погладила его по спине.
— Зря ты так думаешь. Тебе просто стыдно, что вы с папой поссорились. Он не мог из-за этого умереть.
Оскар вздернул подбородок.
— Ладно! Эрек, спроси Оракула! Спроси! Я хочу знать, отчего папа умер!
— Не нравится мне это… — пробормотал Эрек.
Он боялся, что ответ расстроит друга еще больше. Оскар трясся так, словно был готов лопнуть от злости.
— Давай, спрашивай! Мне нужно это знать! Если ты мне друг, спроси!
В кустах за спиной раздался треск. Эрек обернулся, но никого не увидел — наблюдатель пока оставался в укрытии.
— Мойры, как умер папа Оскара?
— Он его убил, — ответил сердитый голос из колодца.
Все посмотрели на Оскара. Тот завопил, в панике озираясь:
— Нет! Я его не убивал! Она врет! Это чушь!
— Кто «он»? — спросил Эрек, нависнув над колодцем.
Он боялся услышать ответ. Мойры заговорили одновременно. Одна как будто сказала «Оскар», но две другие произнесли громко и отчетливо:
— Роско. Его убил Роско. Чарами, которые останавливают дыхание.
У Оскара подкосились ноги. Он рухнул на траву и разразился рыданиями.
— Я знал! Я знал!
Он покатился по земле, в бешенстве молотя по ней руками и ногами.