Пять желаний для демона, или Неудачница в академии
Шрифт:
А вот последнюю мысль, судя по яростно сверкнувшим глазам, Сандро прочитать успел. Губы его поджались, и до меня донесся раздраженный скрежет зубов.
— Ну-ну, — сказала я. — Сейчас согреешься и подобреешь.
— Помни, это в твоих интересах, юная ведьма.
— О таком не забудешь.
Темные волосы с тонкими серебристыми прядями разметались по моим коленям. Я не представляла, как помочь демону унять внутреннюю дрожь, и просто гладила его по голове, словно большого опасного хищника, который терпел ласку в надежде облегчить свои страдания.
«А
За окнами завывал ветер, часы на стене размеренно тикали. Время шло, но демон не спешил подниматься с дивана и с моих коленей, хотя каждую секунду я ожидала взрыва ярости, обвинений в мошенничестве. Однако Сандро притих. В поисках тепла он кутался в плед, которым его накрыли, и терпеливо позволял перебирать свои волосы.
Может, все-таки заварить ему чай?
Взгляд упал на металлический котелок, стоящий на столе возле сумки с учебниками, и я вспомнила, как нагревала воду прикосновением ладоней. Что, если?..
Я опустила руку на бледную щеку демона и применила те единственные бытовые чары, которыми владела в совершенстве. А ведь, если задуматься, моя магия дружила с огнем. Пламя всегда подчинялось мне легко. Вспомнить хотя бы недавний урок прикладного колдовства, когда у меня одной из группы получилось развести костер силой мысли. Тогда в первый и последний раз мне удалось утереть нос Тайле, главной заучке нашего факультета.
Плавая в своих воспоминаниях, я не сразу заметила, что щека демона под моей ладонью потеплела и сам он не ощущался таким холодным. По крайней мере, мне больше не казалось, будто на мои колени положили обломок айсберга. Неужели чары помогли? Или это сила самовнушения? Матушка любила повторять: «Если очень во что-то веришь, это обязательно сбудется». Что, если Сандро мне поверил и сумел внушить себе, что согрелся?
— Как ты? — спросила я, с опаской нарушая хрупкую тишину.
Демон лежал на моих коленях с закрытыми глазами, и его ресницы, темные у век, светлые на кончиках, едва заметно подрагивали.
— Ш-ш-ш, — протянул он после продолжительного молчания. — Кажется, у меня получится уснуть. Впервые за очень долгое время.
— Ты же говорил, демоны не спят.
— Не спят. Нам слишком холодно, чтобы удалось заснуть. Тише, ведьмочка, подари мне эти мгновения забытья. Позволь еще немного погреться в твоем тепле.
И он замолчал. Его дыхание выровнялось, хмурая морщинка на лбу между бровями разгладилась. Сандро уснул. Могущественный опасный демон дремал на моих коленях, закутанный в плед, и мои пальцы нежно перебирали его длинные темные волосы.
К тому моменту, как он очнулся, ноги успели
— Это же была ложь, — сказал он без малейшего сомнения в голосе. — Твои слова о магии солнечного пламени, которой ты якобы владеешь. Ложь и попытка мной манипулировать. Ай-яй-яй, дорогая адептка, как можно быть такой коварной?
И это он мне говорил о коварстве?
Перемена в настроении Сандро оказалась столь разительной, что мой рот сам собой приоткрылся от удивления. Впрочем, разгневанным демон не выглядел. Наоборот! Его кожа стала менее бледной, вид — не таким изможденным, он улыбался, и от уголков глаз разбегались тонкие лучики морщин, придавая лицу пленника лукавое и добродушное выражение. Похоже, хороший сон благотворно влиял не только на людей, но и на демонов.
Не дав мне ни слова сказать в свою защиту, Сандро продолжил:
— Тем не менее что-то в тебе есть. Что-то, о чем ты сама не подозревала, когда предлагала мне сделку. Огненная магия или какой-то иной дар. Удалось же тебе меня согреть.
И он снова поежился, дав понять, что, если я и применила к нему некое неосознанное колдовство, его действие закончилось.
— Очень жаль, что ты не умеешь управлять своими способностями, — он прошелся по комнате, кутаясь в меховой ворот плаща. Одежда на демоне менялась так часто и незаметно для взгляда, что я не успевала улавливать эту трансформацию.
Но неужели и правда во мне сокрыт дар, о котором я ни слухом ни духом?
Разминаясь, Сандро стоял перед потухшим камином и смотрел в его черную, закопченную пасть, словно пытался силой мысли заставить сухие поленья вспыхнуть.
— Даже не знаю, — прошептал он, — торопить теперь тебя с желаниями или, наоборот, тянуть время.
Безотчетным жестом он коснулся своего запястья, скованного наручником, — толстым неровным обломком льда, и увиденное заставило меня шумно вдохнуть. Если в прошлый раз вид обмороженной кожи под кандалами меня шокировал, то сейчас — привел в ужас. Багрово-синяя, местами фиолетовая, почти черная кожа вся была покрыта волдырями. Страшно подумать, какую дикую боль испытывал демон. Боль ежедневную, ежесекундную.
Моя жалостливая натура приказала скорее использовать все желания, освободить пленника, но здравый смысл напомнил, какой трагический финал за этим последует.
«Он знает, что я умру, если не заставлю его заплакать, но не спешит лить слезы. Он циник и лжец. Обманывает меня снова и снова и не испытывает ни малейших угрызений совести. С чего бы мне ему сочувствовать?» — так я думала и все равно не могла безразлично смотреть на чужие страдания.
— Что, если я разрешу тебе снять эти штуки?