Пятая авеню, дом один

Бушнелл Кэндес

– Могу я что-нибудь вам предложить, миссис Райс? Чаю со льдом?

– Чай со льдом – именно то, что нужно.

– Когда подавать обед?

– Когда вернется мистер Райс. Примерно в час дня.

– А он будет погружаться во второй половине дня?

– Надеюсь, нет, – ответила Аннализа. – Как будто не собирался.

– Будет исполнено, мэм. – И девушка отправилась в кубрик за чаем.

Аннализа поднялась по лестнице на верхнюю палубу, где вокруг маленького бассейна были расставлены восемь шезлонгов. На другом краю верхней палубы было устроено нечто вроде крытой хижины с шезлонгами, на другом – бар. Аннализа улеглась на солнышке и забарабанила пальцами по тиковой раме шезлонга. Ей было скучно.

Какая ужасная мысль, тем более что она появилась во время путешествия на суперъяхте длиной двести пятьдесят футов! У Аннализы над головой, на самой верхней площадке, стоял наготове вертолет, рядом был подвешен скоростной катер, здесь же красовались водные лыжи и прочие игрушки, приспособления для получения удовольствия на море. Но ее все это не прельщало. После двух недель на яхте в обществе Пола ей не терпелось вернуться к себе на Пятую авеню – там она по крайней мере проводила дневное время без Пола. Но ему не было дела до ее настроения. Муж был без ума от своего нового увлечения – погружения с аквалангом – и отказывался прервать отпуск. Он напоминал, что истратил на аренду яхты два миллиона долларов, чтобы обставить другого претендента на нее на приеме фонда «Царь Давид», предлагавшего на сто тысяч меньше. И теперь Пол собирался отдохнуть и развлечься именно на эту сумму. Аннализа, конечно, не могла спорить с ним. Один из самых сильных его доводов заключался в том, что соседка снизу – как там ее, Инид, кажется? – сразу посоветовала ему поторговаться за эту яхту.

Аннализа находила это странным, как и замечание Инид о том, что ей не следует заходить слишком далеко. Ей было невдомек, что Инид хотела этим сказать, но одно было несомненно: та была полна решимости изгнать Пола из дома номер один. Вероятно, она рассудила, что месяц без Пола Райса – это лучше, чем ничего. Но волновалась она зря – Пол в последнее время только и твердил о своем желании продать триплекс в доме номер один сразу после возвращения.

– Там нам слишком тесно, – жаловался он.

– Нас всего двое, – возражала Аннализа. – Сколько места тебе хочется занять в мире?

– Много, – отвечал Пол, не замечая ее иронии.

Она улыбалась, но, по появившейся с недавних пор привычке, разговор не продолжала. С тех пор как Пол поведал ей про организованное им крушение Сэнди Брюэра, за которым последовала гибель Билли Личфилда, Аннализа жила день за днем словно на автопилоте, беспрерывно размышляя о том, как ей дальше быть. Она больше не понимала, кто рядом с ней находится, знала только, что это непонятное существо представляет опасность. Когда она заводила речь о разводе, Пол ничего не желал слышать.

– Если ты действительно хочешь переехать, – сказала она однажды вечером, когда он кормил рыбок, – то поступай как решил. Я могла бы остаться здесь...

– Ты про развод? – негромко спросил Пол.

– В общем, да, Пол. В наши дни такое случается.

– С чего ты взяла, что я отдам тебе квартиру? – осведомился он.

– Это я все здесь сделала.

– На мои деньги, – хмуро напомнил он.

– Ради тебя я пожертвовала карьерой, переехала в Нью-Йорк.

– Кажется, ты не слишком перенапряглась, – заметил Пол. – Я думал, тебе здесь нравится. Думал, тебе по вкусу этот дом. Хотя никогда не понимал почему.

– Дело не в этом.

– Ты права. – Пол отвернулся от аквариума и перешел к своему рабочему столу. – Не в этом дело. Дело в другом: учти, о разводе не может идти речи. У меня прошли переговоры с правительством Индии. Их может заинтересовать сделка вроде китайской. Развод сейчас создал бы проблемы.

– Когда тебе будет удобно развестись?

– Не знаю. – Он нажал клавишу на компьютере. – Кстати, как стало понятно на примере Билли Личфилда, гораздо более практичным выходом может оказаться

смерть. Если бы Билли не умер, он точно оказался бы в тюрьме. Это было бы ужасно. Представляешь, что происходит в тюрьме с такими, как он?

Вот она и получила ответ. С того дня Аннализа жила в страхе, что рано или поздно Пол и с ней расправится. Что заставит его перейти от угроз к делу? Если она останется с ним, это будет для нее как жизнь в тюрьме: все время за ним наблюдать, угадывать его настроение, трястись, что близится день, когда она уже не сумеет его разжалобить.

Пол всплыл на поверхность через полчаса, полный новых впечатлений о подводной жизни. В час дня супруги уселись на разных концах длинного стола, накрытого накрахмаленной до хруста белой скатертью, чтобы полакомиться омарами и цитрусовым салатом.

– Ты днем тоже будешь нырять? – спросила Аннализа.

– Хотелось бы. Тут неподалеку лежит на дне затонувшее судно, вот бы его облазить!

Бесшумно приблизились два стюарда в серой униформе и белых перчатках. Они убрали тарелки и ловко разложили серебряные приборы для десерта.

– Не желаете еще вина, мэм?

– Нет, благодарю, – ответила Аннализа. – Немного болит голова.

– Дело в атмосферном давлении. Оно меняется. Завтра возможно некоторое ухудшение погоды.

– А я выпью еще вина, – решил Пол.

Пока стюард наполнял его бокал, Аннализа сказала:

– Я бы не советовала тебе погружаться сегодня днем. Ты же знаешь, нырять больше двух раз в день опасно. Особенно когда выпьешь.

– Но я выпил меньше двух бокалов, – возразил Пол.

– Хватит и этого.

Пол не послушался и воинственно налег на вино.

– У меня отпуск. Что хочу, то и делаю.

После ленча Аннализа ушла в каюту – вздремнуть на широкой кровати. Пол зашел переодеться.

– Даже не знаю... – протянул он, зевая. – Может, не нырять больше?

– Меня радует твое благоразумие, – сказала Аннализа. – Слышал, что сказал стюард? Меняется давление. Лучше не рисковать, вдруг разыграется шторм?

Пол повернулся к иллюминатору.

– Погода совершенно безоблачная, – заявил он с присущим ему духом противоречия. – Если сейчас отказаться от погружения, то может пройти несколько дней, прежде чем появится новая возможность.

Пока Пол натягивал костюм аквалангиста, к нему подошел с таблицей, где регистрировались погружения, капитан яхты.

– Мистер Райс, я обязан вам напомнить: это третье ваше погружение за сегодняшний день. В общей сложности вы можете провести внизу не более тридцати минут, включая десять минут на подъем.

– Я умею считать, – сказал Пол. – Занимаюсь математикой с трехлетнего возраста. – И он прыгнул в воду.

При погружении к Полу, наслаждавшемуся ощущением, близким к невесомости, и недавно обретенной ребяческой радостью при избавлении от гравитации, присоединился инструктор-аквалангист с яхты. Вода у Большого Барьерного рифа была восхитительно прозрачной даже на глубине восьмидесяти футов, и Пол без труда нашел затонувший корабль. Это было что-то потрясающее! Пол чувствовал себя совершенно счастливым, заплывая внутрь заросшего ракушками остова и выплывая наружу. Вот почему отказаться от погружения было превыше его сил. Он вспомнил предупреждение из инструкции для аквалангистов и то, что уже ощущал легкое головокружение, которое может быть симптомом скорого азотного наркоза, но отбросил паникерские мысли. Минут пять – десять у него еще оставалось. Но очень скоро головокружение усилилось, Пол увидел, как инструктор делает ему знаки начинать всплытие. Но вместо того чтобы послушаться, Пол быстро поплыл в сторону. Впервые в жизни он поступал иррационально, вопреки жестким правилам, всегда управлявшим его жизнью. Он вырвался на свободу.