Пятая капля
Шрифт:
Двуипостасный с тоской глянул на своё отражение. Напрашивающийся сам собой вывод был слишком смелым, а Фаррен не хотел рисковать зря. Поэтому инкуб снова и снова высчитывал минусы каждого образа, стараясь предусмотреть любую мелочь. Но как ни крутил ситуацию Фаррен, выходило, что наиболее приемлемым результатом было принятие обличия Нойта. Двуипостасный с очередным горьким вздохом кивнул своим мыслям, смирившись с выбором. Была всё-таки в его положении и частичка позитива. Во-первых, инкуб полагал, что молодой вампир вряд ли является частым гостем во дворце, поэтому столкнуться с ним лицом к лицу шансов
Инкуб подошёл вплотную к большому зеркалу, прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и начал неторопливо перестраивать потоки, формируя нужный облик.
— А ведь я запросто мог сейчас возлежать на пуховых перинах и потягивать кальян, — пробурчал Фаррен, глядя на получившийся результат.
Каких только фортелей шутница судьба не выкинет. Он, самый сильный инкуб в своём мире, вынужден скитаться по мрачным переулкам в поисках пропитания в облике законного наследника мейвинов. Про информационный голод двуипостасный как-то и забыл.
Фаррен потянул на себя створку двери и осторожно посмотрел направо. Никого. Инкуб с облегчением расправил плечи. Объясняться с охраной Варлисстира ему не хотелось, хотя мысленно он уже подобрал вполне толковые объяснения своему появлению в повелительских покоях. Бесшумно выскользнув в тёмный коридор, инкуб замер, прислушиваясь. Создавалось такое впечатление, что дворец совершенно пуст. Что же могло произойти, раз все вампиры попрятались? Сколь ни любопытно было Фарренну, но искать собеседников он не собирался. Наоборот, снова возблагодарил небо за благоприятные условия для своего похода. Кухню любой инкуб всегда мог найти в считанные минуты по запаху. И пусть всегда говорили, что вампиры обладают отменным обонянием, но разве может хоть один из них сравниться с голодным двуипостасным?
Пройдя два длинных коридора, Фаррен в растерянности остановился. Запахи, влекущие к себе, словно бы раздваивались, расстраивались, нет, их было гораздо больше. К каждому источнику запаха вёл отдельный коридорчик. Означать это могло то, что хозяйственных помещений, где готовили еду для высшей знати, было несколько. Это было объяснимо, если учитывать привычку вампиров не держать никакой пищи в личных покоях. Выругавшись про себя на кровососов, что обустраивали всё вопреки разумному практицизму, Фаррен решился идти по более тёмному коридору, полагая, что там точно никого не встретит. Он осторожно протиснулся в приоткрытую дверь, сделал несколько шагов, остановился, стараясь уловить посторонние звуки. Было тихо. Инкуб заметно расслабился и продолжил свой путь.
И когда заветная дверь уже была в нескольких шагах от Фаррена, на него откуда-то сбоку неожиданно выскочил незнакомый радостный мейвин и распростёрся ниц перед ним.
— Повелитель, какое счастье, что я вас встретил первым!
Инкуб примёрз к месту, даже не опустив занесённую для очередного шага ногу.
— Какие будут распоряжения? — подобострастно глядя в глаза Фаррену, напористо спросил незнакомец.
Инкуб понял, что дольше изображать молчаливую статую глупо и опасно, и осторожно спросил:
— А что, собственно, происходит?
Вампир после вопроса инкуба обрадовался ещё больше.
— Я
— Ну, делись…
Фаррен старался быть убедительным в своей роли, а потому на лице появилась надменная и так хорошо знакомая инкубу ехидная усмешка Нойтенштеггера.
— Лорды совета временно взяли власть в свои руки, Варлисстир бежал в неизвестном направлении, его дочь тоже покинула пределы нашего мира, — бодро отчитался мейвин, всё так же полулёжа на полу.
— И?
— И все ищут вас, чтобы законно оформить передачу власти.
Фаррен с тоской посмотрел на дверь в кухню, понимая, что можно надолго позабыть о еде. А потом до его сознания наконец-то дошёл и смысл слов вампира.
— Передачу власти?
— Да, повелитель. Колечко-то не потерялось?
Инкуб инстинктивно посмотрел на пальцы. Конечно, колечко там имелось, ведь при последней встрече с Нойтенштеггером оно уже занимало своё законное место. Только у Фаррена оно было жалкой подделкой. Это вскроется сразу, стоит мейвинам потребовать его для демонстрации. Значит, нужно как-то отвязаться от своего случайного собеседника, предоставив Нойтенштеггеру самому разбираться со своими подданными.
— А давай сделаем вид, что ты меня не встречал? — со слабой надеждой предложил двуипостасный. Помимо воли взгляд снова зацепился за створку двери. Эх, еда была так близко…
Вампир внимательно посмотрел на инкуба, потом на дверь кухни, и улыбка снова засияла на его лице.
— Понимаю и исчезаю. Но вы ведь не забудете меня?
— Как тебя зовут?
— Ваальсгарт, мой повелитель. Смотритель хозяйственных помещений, вампир нисколько не обиделся на то, что его имени повелитель не помнит. Слишком невелика была его значимость для вершителя судеб ночного мира.
— Хорошо, Ваальсгарт, я принимаю твою услугу.
Вампир исчез сразу же, даже не утруждая себя вставанием с пола. Магический портал рассыпался искрами, оставив слабый запах озона.
Инкуб прикрыл глаза, стараясь унять бешеный стук сердца. Он так легко отделался, что даже сам не верил в свою удачу.
— Всё-таки судьба меня любит, — выдохнул Фаррен, хватаясь за ручку двери.
Глава 87
— Надумала? — гномий королёк невинно ковырялся своим золотым двузубцем в большом блюде с мясом.
— Без мужа я никаких решений принимать не буду, — твёрдо ответила я.
Весь вечер я рассказывала старшей жене Номоса о достижениях нашей медицинской науки, она слушала меня весьма заинтересованно, но предложение короля не забывала вставлять при каждом удобном случае. Я устала отбиваться, но как-то держалась. А сегодня новая серия уговоров. Только теперь совсем глупо сворачивать с выбранной тропы.
— Не думал я, что женщины у вампиров так несамостоятельны. Или это ты такая трусиха? — король попытался воздействовать на моё самолюбие. Я усмехнулась. Когда-то, в другой жизни, я, вероятно, отреагировала бы на это весьма болезненно, но не сейчас. Во-первых, знакомство с Нойтом очень сильно изменило моё мировосприятие, во-вторых, я уже привыкла к подобным манипуляциям — Ном ведь частенько использовал эту методику. Поэтому сделала честное лицо и с серьёзным видом ответила: