Пятая колонна
Шрифт:
Все равно, это было очень нехорошо. Я сказала ему, что он не имеет права. No hau derecho, я сказала ему.
А он что?
Помог мне подобрать все, а потом хлопнул меня вот так, когда я стояла нагнувшись. Сеньора, мне не нравится, что он в соседней комнате. Он вам не пара.
Я люблю его, Петра.
Сеньорита!
По-вашему, он противный?
Нет, не противный. Противный — это грязный. А он очень чистый. Всегда принимает ванну, даже когда нет горячей воды. В самый мороз и то ноги моет. А все-таки, сеньорита, он нехороший. И вы не будете счастливы с ним.
Петра, я еще никогда ни с кем не была так счастлива, как с ним.
Сеньорита, это ничего не значит.
Как это так, ничего не значит?
Здесь любой мужчина это умеет.
Вы просто нация хвастунов. Сейчас пойдут рассказы про конкистадоров и тому подобное.
Я только хотела сказать, что нехорошие мужчины все здесь такие. Случается, конечно, что и хороший человек таким бывает, настоящий хороший человек, как мой покойный муж. Но нехорошие — все такие.
Да, на словах.
Нет, сеньорита.
(заинтересованно). Неужели в самом деле…
(грустно). Да, сеньорита.
И вы думаете, что мистер Филип в самом деле нехороший человек?
(серьезно). Ужасный!
Ох, где же это он пропадает?
Из коридора доносится топот тяжелых башмаков. Филип и три бойца в форме Интернациональной бригады входят в номер 110, и Филип зажигает свет. Филип — без шляпы, промокший, растрепанный. Один из бойцов — Макс, человек с изуродованным лицом. Он весь в грязи; войдя в комнату, он садится верхом на стул, складывает руки на спинке и опускает на них подбородок. У него очень странное лицо. У одного из бойцов через плечо висит автомат. У другого на поясе парабеллум в деревянной кобуре.
Эти две комнаты нужно изолировать от коридора. Всех, кто захочет меня видеть, вы сами введете сюда. Сколько людей внизу?
Двадцать пять.
Вот
Они отдают честь и выходят. Филип подходит к бойцу с изуродованным лицом. Кладет ему руку на плечо. Публике видно было, что он заснул, но Филип этого не знает.
Макс!
Макс, проснувшись, смотрит на Филипа, улыбается.
Очень трудно было, Макс?
Макс смотрит на него, снова улыбается и качает головой.
Nicht zu schwer. [24]
Ну, когда же он там бывает?
По вечерам, во время обстрела.
А где именно это?
На крыше одного дома на Эстремадурской дороге. Там есть башенка.
Я думал — на Гарабитас.
24
Не слишком трудно (нем.).
И я так думал.
А когда будет очередной обстрел?
Сегодня ночью.
В котором часу?
Viertel nach zwolf. [25]
Ты уверен?
Ты бы посмотрел на снаряды. Все приготовлено. Порядку у них немного. Если бы не мое лицо, я мог бы остаться и обслуживать орудие. Может быть, меня зачислили бы в часть.
25
В четверть первого (нем.).
Где ты переоделся? Я повсюду искал тебя.
В пустом доме в Карабанчеле. Там их больше сотни на участке, который никем не занят, выбирай любой. Сто четыре, кажется. Между нашими и их позициями. Было нетрудно. Солдаты — все молодежь. Только если бы офицер увидел мое лицо… Офицеры знают, откуда выходят с такими лицами.
Ну, так как же?