Пятая могила по ту сторону света
Шрифт:
Наверное, надо на время прекратить доставлять ему неприятности. Ну хоть на денек-другой. Когда я спросила его о Развалюхе, он печально покачал головой. Развалюшечка моя! Как же я теперь без нее?
В общем, побитая и измученная, я лежала в своей постели, уткнувшись носом в одеяло. Под кроватью сидела очень встревоженная Фэйт, а рядом – очень злой Рейес. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, согнув ноги и сложив на коленях руки. Следил за каждым моим движением. Прислушивался к каждому вздоху. Он услышал, как мы вернулись, и через секунду уже был у меня. Наградил Диби яростным
Мне ужасно хотелось в душ. Даже больше, чем выпить чашечку кофе. Но сил не осталось. К тому же мне было страшно, что будет больно. Так что утром постель будет вонять бензином, хотя он почти весь выгорел, а комната пропитается ароматом хрустящей корочки.
Я чувствовала гнев Рейеса. Даже сквозь внешнее спокойствие сочилась ослепительная, раскаленная добела ярость. Наверное, ему хотелось рассечь Тидвеллу позвоночник. Я была всеми конечностями за, но теперь от этого вряд ли будет какая-то польза. Хотя Рейес сумел забросить Гаррета в ад и вытащить обратно. Как знать, на что он вообще способен?
Однако, когда я все-таки провалилась в сон, снилось мне совсем не это. Мне снился огонь. Снилась Ким и ее последнее увлечение. Снился Тидвелл и его непоколебимая решимость спалить меня заживо. И снился человек, сидевший рядом. Его огонь. Пламя, в котором его создали. Насколько горячим было то пламя, чтобы создать такую красоту? Насколько яркой была первая искра?
А потом мне снился огонь, который я вобрала в себя. В котором купалась. Которым дышала и который впитала без остатка. Я была драконом. Сильным. Могучим. Смертоносным. А какой-то козел пытался меня изнасиловать.
Вынуждена признать, забыть об этом было непросто. Даже во сне. Но совсем рядом я чувствовала Рейеса. В каждой тени. Даже в бурлящем мире моего спящего сознания я чувствовала, как он за мной наблюдает.
А проснувшись, увидела, что он по-прежнему смотрит на меня. Блин, на голове же черт знает что творится! Но я заметила кое-что еще – окружающую его тьму. Она клубилась вокруг него, как назревающая гроза. И в самом ее сердце сидел Рейес. В окружении синего пламени, которое тонкими сияющими змеями лизало его кожу.
– Не стоит тебе смотреть на меня оттуда, - проговорил Рейес.
Я попробовала сесть, но не получилось.
– Откуда?
– Из мира, в котором ты сейчас. Ты можешь увидеть то, чего лучше не видеть.
– В каком таком мире я могу быть? Я же прямо здесь.
– Ты портал. Можешь быть в каком угодно мире и даже в двух сразу. Уходи оттуда. Сейчас же.
– Сегодня я впитала огонь.
– Да, тебе такое под силу. – Рейес прислонился затылком к стене. – А я сделан из огня.
И сейчас я это видела. Из тьмы и огня.
– Так ты меня и убьешь? – спросил он.
Я чуть не задохнулась от изумления.
– Впитаешь меня? – продолжал Рейес. – Потушишь пламя одним вдохом? Погасишь в один присест?
– Не собираюсь я тебя убивать. Зачем ты так говоришь?
Невозможно красивое лицо осветилось печальной улыбкой.
– Давным-давно я
Неужели он как-то узнал, что сказал Рокет?
Я собиралась об этом спросить, но отвлеклась на движение сбоку и посмотрела на женщину, стоявшую рядом. Светлые волосы. Покрыта грязью с ног до головы. Но она стояла. Не сидела где-нибудь в углу, раскачиваясь вперед-назад, а стояла. И была потрясающе красивой. Афроамериканка с длинными волосами в тон белым пескам наших пустынь. Она улыбнулась мне, и рядом с ней появилась еще одна женщина. Потом еще, еще и еще, и теперь у моей постели стояли все двадцать семь жертв Сола Ассери. Они окружили меня, и лицо каждой из них светилось теплом.
Жаль, что в первый раз они увидят меня такой – дрожащим сгустком ран.
Одна из них вышла вперед. Та самая афроамериканка, которая улыбалась. Я заметила облупившийся красный лак на кончиках ее ногтей. А потом что-то почувствовала. Ее. Ее сущность. Она шагнула ближе и перешла. И я тут же увидела, как брат поливает ее из шланга прямо на глазах у мальчика, который нравился ей в школе. Увидела торт на ее шестнадцатилетие и красивое платье мятного цвета, которое она надела на балл, устроенный родителями в ее честь. Увидела появление на свет ее первого ребенка – мальчика по имени Руди. А еще увидела, как она мне благодарна. Я нашла гада, который все у нее отнял.
На прощание Рене (ее звали Рене) мне кое-что оставила. Как и следующая.
Я моргнула, все еще испытывая головокружение, и продолжала смотреть.
Ко мне подошла еще одна женщина, подняла ногу и упала, как будто нырнула в воду с борта катера. Упала прямо сквозь меня. Ее звали Блэр. Я увидела, как она разрисовывает футболки в летнем лагере, катается на лошадях на дедушкиной ферме и целует мальчика Гарольда под трибуной на футбольном поле прямо во время игры.
Следующей была Синтия. В детстве она пекла маме яблочные пироги, но подсела на наркотики, когда от них ушел отец. У Лизы была черепашка Леонардо, а сама Лиза мечтала стать ниндзя. Эмили родилась с аутизмом средней тяжести, но, несмотря на все жизненные трудности, поступила в колледж. Глядя на нее в первый день учебы, мама плакала. И плакала еще больше на тридцатый день, когда Эмили забыла ключи от комнаты, а симпатичный рабочий по имени Сол помог ей открыть дверь.
ЛеШон. Вики. Кристен. Делорес.
Я вдыхала их дар, и он омывал меня изнутри приятной прохладой.
Морин. Мэй. Бетани. Они переходили одна за другой, пока рядом со мной не осталась только Фэйт. Они дарили мне силу. Всю, что у них осталась. Каждую крупицу своей энергии, чтобы помочь мне исцелиться. И эта сила клубилась внутри меня, согревала, лечила.
Когда перешли все, кроме Фэйт, Рейес ушел в ванную. Погладив меня по голове, Фэйт снова спряталась под кроватью, явно пока не желая идти за остальными. Я услышала, как течет вода. Почувствовала руки Рейеса, когда он меня поднял. Прижалась щекой к его груди. Очень осторожно он снял с меня одежду. У меня было несколько ожогов, но это ерунда по сравнению со спиной и ногой. Когда на мне ничего не осталось, Рейес снова поднял меня на руки и опустил в воду.