Пятая женщина

Манкелль Хеннинг

— Я разговаривала с соседом Рунфельдта, учителем гимназии, — сказала она. — Думаю, его словам можно доверять. Так вот, он говорит, что вечером в четверг Ёста был дома. В последующие дни из его квартиры никаких звуков не доносилось.

— Значит, он уехал именно тогда, — сказал Валландер. — Но не в Найроби.

— Никаких странностей в поведении Рунфельдта сосед не замечал. Судя по всему, тот был человеком необщительным, жил размеренно и тихо. Был вежлив, но держал дистанцию. Гостей принимал редко. Правда, сам иногда приходил

домой поздно ночью. Учитель живет прямо под ним. А в доме очень хорошая слышимость. Поэтому мнение соседа стоит учесть.

С чашкой в руках Валландер остановился, обдумывая то, что сказала Анн-Бритт.

— Нам нужно разобраться с посылкой, — напомнил он. — Хорошо бы сегодня же связаться с этой буросской фирмой. Кстати, надеюсь, местная полиция получила наше сообщение. Как называется фирма? «Секьюр»? Надо подключить Нюберга. Важно узнать, заказывал ли Рунфельдт у них что-нибудь раньше. Зачем-то ведь ему понадобился весь этот набор?

— Аппаратура для подслушивания, приспособления для снятия отпечатков пальцев… Кто покупает такие предметы? Кому они могут понадобиться?

— Нам.

— А еще?

Валландер чувствовал, что она спрашивает неспроста.

— Прослушивающую аппаратуру, естественно, используют те, кто хочет сунуть нос в чужие дела.

— А кто снимает отпечатки пальцев?

Валландер кивнул. Теперь он понял, что она имела в виду.

— Сыщики, — сказал он. — Частные детективы. Я тоже об этом думал. Но ведь Ёста Рунфельдт — торговец цветами, его ничего кроме орхидей не интересует.

— Не знаю, почему мне это пришло в голову, — сказала Анн-Бритт. — Я сама позвоню в Бурос.

Валландер вернулся в кабинет. Раздался телефонный звонок. Это была Эбба. Она сообщила, что пришел Свен Тирен.

— Надеюсь, он не загородил выезд своим грузовиком? — спросил Валландер. — А то Хансон увидит, разговоров не оберешься.

— Нет, не загородил, — ответила Эбба. — Кстати, тебя искал Мартинсон.

— Где он?

— Скорее всего, у себя.

— Попроси Тирена подождать несколько минут, я перекинусь парой слов с Мартинсоном.

Когда Валландер вошел к Мартинсону, тот разговаривал по телефону. Но тут же закончил разговор. Валландер решил, что это, наверное, была жена. Она звонила Мартинсону по десять раз на дню. Неизвестно зачем.

— Я разговаривал с медэкспертами в Лунде, — сказал Мартинсон. — Уже есть кое-какие результаты. Жаль только, что самого главного они нам все равно сказать не могут.

— Когда он умер?

Мартинсон кивнул.

— Сердце остриями не повреждено. Артерии тоже целы. А значит, он мог довольно долго висеть на этих кольях, прежде чем умереть. Врачи говорят, что он вроде как утонул.

— Что значит «утонул»? — удивился Валландер. — Он висел на кольях в канаве. Как он мог утонуть?

— Врач сообщил мне уйму неприятных подробностей, — сказал Мартинсон. — Но суть в том, что в легкие попала кровь, и в какой-то момент

ее стало так много, что Хольгер Эриксон захлебнулся. Как если бы он утонул. Я передам тебе их письменное заключение, как только получу его.

— Вот когда отдашь, тогда и будем разговаривать. У тебя тут уже и так целый склад.

Валландер не имел в виду ничего плохого. Он только в коридоре понял, что своей последней репликой, наверно, обидел Мартинсона. Но слово — не воробей, и Валландер направился в приемную, где его ждал Свен Тирен. Тирен сидел на диванчике, уставившись в пол. Он был небрит, глаза красные, воспаленные. От него сильно пахло мазутом и бензином. Валландер провел его в свой кабинет.

— Почему тот, кто убил Хольгера Эриксона, все еще не за решеткой? — спросил Тирен.

Тон его снова покоробил Валландера.

— Назовите мне его имя, и я лично прямо сейчас поеду и арестую его, — ответил он.

— Я не полицейский.

— А вот это я и без вас знаю. Были бы вы полицейским, не задавали бы таких глупых вопросов.

Свен Тирен хотел, было, возразить, но Валландер жестко остановил его.

— Сейчас вопросы задаю я, — сказал он.

— Вы меня в чем-то подозреваете?

— Нет. Но у меня есть вопросы. Вы должны на них отвечать. И больше ничего.

Свен Тирен пожал плечами. Вдруг Валландеру показалось, что Тирен нервничает. Его профессиональные инстинкты мгновенно обострились. Он задал Тирену свой единственный заранее подготовленный вопрос:

— Харальд Бергрен. Это имя вам о чем-нибудь говорит?

Тирен смотрел на него.

— Таких не знаю. А почему вы спрашиваете?

— Вы уверены?

— Да.

— Подумайте как следует!

— Нечего мне думать. Если я говорю: «не знаю», значит, не знаю.

Валландер пододвинул к нему фотографию. Тирен наклонился к столу.

— Посмотрите, нет ли на этой фотографии людей, знакомых вам. Смотрите внимательно, не торопясь.

Свен Тирен взял фотографию пальцами, испачканными в мазуте. Он рассматривал ее долго. Валландер уже начал было надеяться на успех, но тут Тирен положил фотографию на стол со словами:

— Я никогда никого из них не видел.

— Но вы долго смотрели на снимок. Вам показалось, что вы кого-то из них узнали?

— По-моему, вы сами сказали, чтобы я не торопился? А кто эти люди? И где они стоят?

— Вы уверены, что не знаете их?

— Я никогда никого из них не встречал.

Валландер понял, что Тирен говорит правду.

— Это наемники, — сказал он. — Фотография сделана в Африке больше тридцати лет назад.

— Иностранный легион?

— Не совсем. Но вроде того. Солдаты, которые воюют за того, кто больше заплатит.

— Жить-то ведь на что-то надо.

Валландер удивленно посмотрел на Тирена. Но не стал уточнять, на чьей он стороне.

— Вы когда-нибудь слышали о связях Хольгера Эриксона с наемниками?