Пятая жертва
Шрифт:
– Лена, - разочарованно выдохнул он.
– А ты кого ждал? Нет, ну кто тебе может позвонить в твою берлогу, а? Только такие же, как ты...
– Ты звонишь, чтобы меня оскорблять?
– произнесен.
– Я? Тебя? Оскорблять? Валдаев, ты о чем? Конечно, ту погубил столько лет моей жизни, что любая другая женщина устроила бы тебе кузькину мать. Но...
– Чего ты хочешь?
– Семьсот рублей Левоньке на теннис.
– Зачем Левоньке теннис?!
– Потому что Левонька должен заниматься спортом, чтобы вырасти
– Ну да. Ты его ещё отречься от меня заставь.
– Ох, Валдаев.
– А твой червь таможенный обнищал?
– Нет. Но он уперся. Хочет, чтобы ты тоже материально поучаствовал в судьбе сына.
– Ах, дело в принципе.
– Да. У кого-то на свете есть принципы. Ты не слышал об этом?
– Слышал.
– Эх, Валдаев, жалко мне тебя. Пропадаешь ты без меня...
– Не смеши.
– Напрасно смеешься. Ты же слабый человек. Я понимаю, ты не виноват. Вот сижу, книгу читаю - "Практичен психология". Там все про тебя. У тебя слабый тип нервной системы. В мозгу возбуждение преобладает над торможением. Цитирую: "Люди со слабым типом нервной системы как правило, мнительны, ранимы, они застревают на своих эмоциях".
– И что?
– В общем, люди они никчемные. И ты этому иллюстрация.
– Ну...
– Он набрал побольше воздуха, ощутив, что его захлестывает злость. Сейчас он выскажется. Все выложи этой дряни!
Когда он выдохнул воздух, порыв уже прошел. Он только произнес:
– Ну ты хамка...
– Ой, Валдаев, не надо. Это еще как посмотреть...
Она опять затрещала.
Высасывала она из него энергию минут десять. Насытившись, попрощалась и даже забыла о деньгах, которые он должен за Левонькин теннис.
Этот звонок разозлил Валдаева. Но и вернул на грешную землю. Он поднялся с кресла, включил свет. Потом телевизор, и тишину разорвал тонкоголосый вопль:
– Ты меня любила, любила, любила... Пел какой-то голубоватый мальчик. Опять зазвонил телефон. Валдаев подался вперед. Сорвал трубку. Крикнул:
– Слушаю!
На этот раз звонил тот, кого ждали, - Ротшаль. Вот только звонил профессор всего лишь для того, чтобы проинформировать: он так ничего и не узнал, и ситуация представляется ему все более таинственной.
– Раньше она так пропадала?
– спросил Валдаев.
– Нет, никогда. Она достаточно собранный и щепетильный человек.
Разговор принес только огорчения. Валдаев положил трубку. И тут же послышался звонок в дверь.
В груди екнуло. Он подошел к двери. Поглядел в мугный "глазок" и увидел в полутьме лестничной площадки женскую фигуру.
Он прижмурился. Тяжесть, лежавшая на его плечах, начала куда-то уходить. Он дрожащими руками сдернул цепочку, отодвинул засов, дернул тяжелую дверь. И крикнул:
– Элла!
* * *
Волна радости приподняла к небесам Валдаева... И тут его с размаху ударила о камни разочарования.
– Вам
– сдавленно спросил он.
Девушка, стоящая перед дверью, была вовсе не Элла Хотя в "глазке" нетрудно и перепутать - фигуры у них были схожи. Девице было лет двадцать пять - двадцать семь. одета в мини-юбку и глухую кожаную куртку, застегивающуюся под подбородком. Непонятно было, как она дошла досюда - на таких толстенных и высоченных платформах далеко не уйдешь. Она была рыжая и наглая.
– Вас!
– прикрикнула она, ставя ногу на порог так, чтобы Валдаев не закрыл дверь.
– Я вас не знаю.
Тут она вцепилась ему в рукав.
– Зато я тебя знаю.
– Вы кто?
– Я подруга Эллы...
– Тогда...
– он сглотнул комок в горле.
– Тогда проходите...
Он отступил, пропуская ее в прихожую.
Она прошла туда, прислонилась спиной к стене, скрестила руки на груди и оценивающе, с ног до головы оглядела его. Ему было неприятно от этого взора. Так осматривают вырезку в мясном магазине.
– Извините, как вас зовут?
– спросил Валдаев.
– Роза, - презрительно кинула девица.
Валдаев попытался вспомнить, где он слышал это имя... Все правильно, слышал он его от Эллы. Это та самая институтская подруга, которая затащила Эллу на недавнюю вечеринку.
– И что вам надо, Роза?
– осведомился он.
– Она к тебе ушла. И ее нет нигде... Где она?
– неожиданно девушка оттолкнула Валдаева и прошла в большую комнату. Потом в маленькую.
– Это обыск?
– спросил он.
– Где Элла?!
– взвизгнула Роза.
– В тумбочке!
Гостья кинула недоуменный взор в сторону тумбочки.
И наконец поняла, что это шутка.
– Она говорила, что ты псих.... Она пошла к тебе. Она говорила, что ты маньяк. Но еще говорила, что любила тебя... А ты... ты... Негодяй, какой негодяй!
– Она ринулась к Валдаеву, размахнулась и залепила ему пощечину...
– Да вы что?!
– он обхватил обожженную ударом щеку, - Что ты себе позволяешь?
– Она ведь тебя боялась, - девушка плюхнулась на диван. Злобно, как собака, у которой отобрали кость, уставилась на Валдаева. Ему подумалось, что она сейчас кинется на него и вопьется зубами в шею. Эдакий московский рыжеволосый оборотень...
– Ты... Ты убил ее!
– крикнула она.
– Да вы что?
– Ты, поганый маньяк, - она огляделась и тут увидела газету со статьей о маньяке, вырывающем сердца. Он взяла газету и криво ухмыльнулась.
– Ты, дерьмовый извращенец!
– Вон из квартиры!
– крикнул он.
– Чего так глаза выпучил? Убьешь меня? Так же, как ее убьешь? Не выйдет! Ее рука нырнула в сумочку. И в ней блеснул... Ну ничего себе - она держала никелированный пистолет.
– Пристрелю!
Валдаев съежился, видя, как она сняла предохранитель и как палец с черным лаком на ногте дернулся на спусковом крючке.