Пятая жизнь
Шрифт:
— Эй, люди! Помогите кто-нибудь!.. — и оглянувшись, увидел молодую женщину; рядом громоздились коробки с товаром, а чуть в стороне лежало свернутое полотнище и алюминиевые трубки. Женщина среагировала на его взгляд мгновенно, — поможешь? За сборку — полтинник. Меня Аней зовут.
Борис вытянулся, как гончая, почуявшая дичь. …Анна… неужели все так просто?.. — внимательно оглядел женщину, пытаясь отыскать черты сожженной ведьмы.
— Так, поможешь? — она улыбнулась, — учти, больше полтинника все равно никто не даст — у нас такса.
— Ладно, давай, — Борис бросил
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Привет, рыбка, — Юля услышала в трубке Пашин голос.
С того дня, как они ездили на шашлыки, прошло три дня. Отношения вернулись в привычное русло, сны ей больше не снились, но особого сожаления это не вызывало — наверное, ей передали всю нужную информацию, и кто ж виноват, что она не смогла расшифровать ее?..
— Слушай, я сегодня ночевать не приду.
— Почему? — Юля растерялась.
Сколько б времени Паша не отдавал работе, но всегда возвращался, пусть в двенадцать, пусть в час ночи; он сам говорил, что не бывает круглосуточной работы! Случались, правда, двух-трехдневные командировки, но о них он сообщал заранее — сегодня же ни о чем подобном речь не заходила.
— Потому что мне надо быть в одном городишке рано утром. На фига ж гнать всю ночь, когда можно спокойно доехать, переночевать и с утра заниматься делами, логично?
— Логично, — нехотя согласилась Юля, — но хоть поесть-то заедешь? Да и сумку собрать надо — в гостинице в чем ты ходить будешь? В костюме и галстуке?
— Там нет гостиницы. А где поесть, найду.
— Как нет гостиницы? А ночевать ты где будешь?
— В машине! Все, не забивай голову, ни мне, ни себе! Пока.
Юля хотела спросить, что это за загадочный «городишко», где нет гостиницы, но можно нормально поесть, однако не успела — Паша отключился.
Все выглядело настолько странно, что мясо, тушившееся к ужину в красивой сковороде с прозрачной крышкой, перестало занимать Юлины мысли. В принципе, она допускала, что возникают спонтанные ситуации, но, если дела предстоят только завтра, то почему нельзя заехать домой хоть на полчаса, а надо нестись голодным, без вещей?..
…Ладно, без вещей — даже без зубной щетки!.. — Юля взяла сигарету и уселась на кухне, разглядывая облака, розовевшие в лучах заходящего солнца. Поскольку в Пашиной работе она разбиралась слабо, основываясь лишь на догадках и обрывках разговоров, то не могла придумать разумного объяснения происходящему.
Как всякая женщина, она считала, что хорошо разбирается в межличностных отношениях, поэтому мысли прямиком повели ее к весьма неприятному выводу — где-то есть другая женщина, претендующая на ее, Юлино, место, и, похоже, успешно. …Иначе надо хоть как-то маскироваться, объяснить все по-человечески, чтоб у меня не возникло подозрений!..
Память тут же принялась извлекать из своих недр факты, на которые раньше Юля старалась не обращать внимания — …ведь и в постели он стал каким-то другим; и в «дуру» я превратилась не спроста; раньше, приходя домой, он всегда целовал меня, а теперь, если только я сама подставлю губы… Было и еще что-то, не вспоминавшееся
Юля вдруг подумала, что не далее, как три дня назад, сама встречала рассвет с совершенно чужим мужчиной. …Но между нами-то ничего не было!.. Вот, в чем разница — о себе я знаю все, а о Пашке, ничего — одни мои домыслы… Наверное, так и возникает ревность… — ее почему-то испугало это слово. Да, она соглашалась с классиками, что, «кто не ревнует, тот не любит», и еще, что «ревность питает любовь, не давая ей угаснуть». Все это правильно, но, с другой стороны, как же она, оказывается, мешает нормальной жизни!
Юля резко одернула себя, как мать ребенка, тянущегося за внеплановой конфетой. …Почему я думаю о худшем? Почему б, например, не допустить, что с пяти утра ему надо занять очередь на погрузку какой-то продукции? Зубная щетка, действительно, ему не особо нужна, чтоб общаться с кладовщиками, от которых с утра разит перегаром… Все-таки какие ж мы, бабы — дуры!.. А к чему приводят ничем не подтвержденные домыслы? Их же невозможно постоянно носить в себе — значит, я начну устраивать «сцены»; Пашка будет злиться; я стану подозревать его еще сильнее… Блин, человек просто работает! Работает, дура ты эдакая! Приносит домой деньги! Что тебе еще надо? Какие еще могут быть доказательства? И, вообще, если б он сказал о поездке вчера, все б оказалось в порядке вещей и никто не придал этому факту никакого значения. Идиотка психованная! Ведь все нормально; все, как всегда…
На этой успокоительной ноте Юля вернулась к мясу, ведь завтра-то Паша вернется, и его надо будет кормить. Конечно, сегодня оно вкуснее, но ничего не поделаешь…
Паша оставил машину под самым балконом. Вообще, он не привык бросать ее вне гаража или хотя бы охраняемой стоянки, но в данной ситуации по-другому не получалось. …Ничего, — решил он, — просматривается тачка нормально, а, в случае чего, спрыгнуть со второго этажа — это фигня… да достаточно и просто крикнуть, чтоб разогнать всяких уродов…
Бабки у подъезда давно привыкли к его визитам и всегда здоровались — это Пашу раздражало, так как делало почти жильцом, кем-то присутствующим постоянно, что, в свою очередь, вроде, накладывало определенные обязательства, а обязательств он не любил… ну, за исключением, естественно, обязательств по контрактам на поставку сахара.
Быстро пройдя сквозь строй «почетного караула», он взбежал по лестнице, позвонил; черная точка глазка вспыхнула изнутри желтым светом, и дверь распахнулась.
— Ну, наконец-то!.. — стройная блондинка сомкнула руки на Пашиной шее, увлекая его в квартиру.
Паша прижал ее к себе, и блондинка довольно пискнула; потом отстранилась, словно ища в госте перемены, но удовлетворенная осмотром, снова прильнула к нему, прошептав:
— Все получилось, да?
— Разве у меня может что-то не получиться?
— Неужели сегодня мы наконец будем ночевать вместе?.. Не надо будет постоянно смотреть на часы, а можно проснуться утром и снова заниматься любовью…