Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
Сэмюэл попытался сдержать слезы. Ревут только слюнтяи. Он сто раз слышал, как Джейкоб это говорил.
Он приказал ему не двигаться, черт побери. И велел не произносить ни слова. Поэтому, когда Джейкоб стал звать на помощь, Сэмюэл был сбит с толку.
Но оттуда, где стоял Сэмюэл, казалось, что Джейкобу действительно нужна помощь – он все лежал не шевелясь. Ведь он не мог умереть, правда? Джейкоб такой крепкий. Он никогда не умрет. Он всегда будет с Сэмюэлом,
Но он не двигался.
Сэмюэл, как ни сдерживался, все же заплакал, тихонько, так чтобы никто не услышал. Он был напуган, как никогда в жизни.
– Ну же, Джейкоб, – скулил он шепотом, – ну же, поднимайся. Пожалуйста, встань, Джейкоб.
Бобби не мог отвести взгляда от лежавшего на земле человека. Он ошеломленно наблюдал, как из раны лилась кровь, растекаясь по усыпанной листьями земле. Дрожь прошла по спине, затем охватила все тело. Он тяжело опустился на землю.
– Бобби, с тобой все в порядке?
Он поднял глаза – на него смотрела перепуганная Сьюзен.
– Кажется, я его убил.
Сьюзен спустила мальчика с рук и обняла мужа. Бобби никак не мог осознать, что произошло.
Вдруг Сьюзен вскочила, словно ее ударило током.
– Нет, – крикнула она, – не надо! – И кинулась к малышу, который изо всех сил молотил кулачками по спине трупа. – Перестань!
Пока Сьюзен оттаскивала его, он все махал руками и плакал. Она прижимала мальчика к себе, поглаживала по спинке. Чтобы малыш не глядел на труп, ей самой пришлось повернуться к нему, и ее замутило. Мужчина лежал неподвижно.
– Кто такой Сэмюэл? – вдруг спросил Бобби неизвестно у кого. – Он звал на помощь Сэмюэла.
– Кажется, он так называл малыша, – сказала Сьюзен. – Он говорил, что Сэмюэл убежал.
Бобби задумчиво кивнул. Это так. Что же, он хотел, чтобы этот крошечный малыш пришел ему на помощь? Не похоже.
– Надо уходить отсюда, – произнес Бобби. – Мне кажется, у него есть друзья, а я бы не хотел с ними встречаться.
– Сейчас темно! Идти ночью по тропе опасно.
– Да, но все же менее опасно, чем оставаться здесь. – Бобби кивнул в сторону тела. – Кроме того, чем скорее мы об этом сообщим, тем лучше будет для нас всех.
– А как быть с малышом? Он не сможет пройти такое расстояние.
– Понесем его на руках. Но нам надо убираться отсюда. – Бобби взглянул на пистолет, все еще зажатый в руке, и засунул его за ремень джинсов. – Здесь небезопасно.
Сьюзен бросила взгляд на лес, словно ожидая, что оттуда вот-вот выскочат вооруженные люди.
– Хорошо. А потом вернемся сюда за вещами, да?
Бобби кивнул:
– Конечно. Пока оставим все здесь.
Сьюзен заворачивала мальчика в куртку и спальный мешок, а Бобби неотрывно смотрел на тело. Он убил человека,
Вдруг он понял, что надо узнать, кто был этот тип, чтобы сообщить в полицию. Ему нужно удостоверение личности незнакомца. Бумажник убитого торчал из заднего кармана брюк. Бобби собрался с духом, перешагнул через труп и двумя пальцами ухватил потертый кожаный бумажник.
– Что ты делаешь! Ты хочешь его ограбить? – спросила Сьюзен.
– Нет, не хочу! – Его ужаснуло, что она могла такое подумать. – Я хочу достать его удостоверение.
– Ох, дорогой, не знаю…
– Это займет не больше секунды.
Он вытащил из кармана бумажник и раскрыл его. В темноте трудно было что-либо разглядеть, но бумажник был странного вида и весил больше, чем можно было предположить. Покрутив его в руках, Бобби понял причину, и на долю секунды его сердце перестало биться.
В одном из отделений бумажника блеснул серебристый жетон. Бобби пошатнулся и осел на землю.
– Что такое? – спросила Сьюзен, кинувшись к нему. – В чем дело?
– Это полицейский. Боже мой, Сьюз, я убил полицейского.
Бобби охватил ужас. Убийцам полицейских прямая дорога в тюрьму. При условии, что они доживают до этого момента.
– Ну и что, если даже он и полицейский? Самозащита остается самозащитой.
Но было ли это самозащитой? Полицейский вышел к их лагерю в поисках ребенка, на которого у Мартинов не было никаких прав, и когда Бобби стал обороняться, коп вытащил пистолет. Кто, собственно, защищался?
Нет, он собирался выстрелить.
Но ведь не выстрелил, правда? Во всяком случае, пока Бобби не бросился за его пистолетом и не стал с ним бороться.
– Бобби, что-то не так? Разве это не была самозащита?
Вдруг он понял, что надо делать. Надо отсюда убираться. Они должны исчезнуть, сделать вид, что их никогда здесь не было.
– Мы должны уехать. Забрать с собой все. Абсолютно все. Чтобы не оставить следов.
– Ты меня пугаешь, – всхлипнула Сьюзен. – В чем дело?
– Подумай сама. Я убил полицейского.
– При самозащите. – Она говорила с ним, как с глупым ребенком. – Он не представился. Я была здесь. Я все слышала. У тебя было полное право…
– А коллеги-полицейские? Которые будут расследовать это дело? Они увидят мертвого копа и услышат о неизвестно откуда взявшемся ребенке, и рассказ о самозащите будет все больше казаться вздором, даже мне самому.
– И что нам теперь делать?
– Убираться отсюда подальше. – Бобби начал приводить в порядок лагерь. – Как я понимаю, это худшее, что мы можем сделать, но единственное, что кажется мне правильным. Теперь положи куда-нибудь ребенка, пусть спит, и помоги мне.