Пятьдесят оттенков серого

Джеймс Эрика Леонард

— Я привык, чтобы мне подчинялись, Анастейша, — произносит он. — Во всем.

— Не сомневаюсь. Почему вы не предложили мне обращаться к вам по имени? — Я сама удивляюсь своему нахальству. Почему разговор стал таким серьезным? Я никак этого не ждала. С чего вдруг я так на него накинулась? Похоже, он старается держать меня на расстоянии.

— По имени меня зовут только члены семьи и самые близкие друзья. Мне так нравится.

Ого. И все же он не сказал: «Зовите меня Кристиан». И он действительно диктатор, этим все

объясняется. В глубине души я начинаю думать, что лучше бы Кейт сама взяла у него интервью. Сошлись бы два диктатора. К тому же она почти блондинка — ну, золотисто-рыжая, — как женщины в его офисе. Мне не нравится мысль о Кристиане и Кейт. Я отпиваю глоток чая, и Грей кладет в рот еще кусочек маффина.

— Вы единственный ребенок?

Ну вот, опять меняет тему.

— Да.

— Расскажите мне о своих родителях.

Нашел о чем спрашивать. Это ужасно скучно.

— Моя мать живет в Джорджии со своим новым мужем Бобом. Отчим — в Монтесано.

— А отец?

— Отец умер, когда я была совсем маленькой.

— Извините.

— Я его совсем не помню.

— А потом ваша мать вышла замуж во второй раз?

Я фыркаю.

— Можно сказать и так.

Грей хмурится.

— Вы не любите рассказывать о себе? — говорит он сухо, потирая подбородок как бы в глубокой задумчивости.

— Вы тоже.

— Вы уже брали у меня интервью и, помнится, задавали довольно интимные вопросы. — Он ухмыляется.

Ну конечно. Вопрос насчет «гея». Я готова провалиться сквозь землю. В будущем, полагаю, мне придется пройти курс интенсивной психотерапии, чтобы не испытывать мучительного стыда при воспоминании об этом моменте. Я начинаю что-то бормотать про свою мать только для того, чтобы избавиться от неприятных мыслей.

— Мама у меня чудесная. Она неизлечимый романтик. Нынешний брак у нее четвертый.

Кристиан удивленно поднимает брови.

— Я по ней скучаю, — продолжаю я. — Сейчас у нее есть Боб. Надеюсь, он присмотрит за ней и загладит последствия ее легкомысленных начинаний, когда они потерпят крах. — При мысли о маме я улыбаюсь. Мы с ней давно не виделись. Кристиан внимательно глядит на меня, изредка отхлебывая кофе. Мне лучше не смотреть на его рот. Эти губы меня волнуют.

— А с отчимом у вас хорошие отношения?

— Конечно, я с ним выросла. Он для меня единственный отец.

— И что он за человек?

— Рэй?.. Молчун.

— И все? — удивленно спрашивает мой собеседник.

Я пожимаю плечами. А что он хотел? Историю моей жизни?

— Молчун, как и его падчерица, — подначивает Грей.

— Он любит футбол — особенно европейский, — боулинг и рыбалку. А еще он делает мебель. Бывший военный. — Я вздыхаю.

— Вы живете с ним?

— Да. Моя мама встретила мужа номер три, когда мне было пятнадцать. Я осталась с Рэем.

Грей хмурится, как будто пытается понять.

— Муж номер три жил в Техасе. Мой

дом в Монтесано. А кроме того… моя мама только что вышла замуж. — Я замолкаю. Мама никогда не говорит о муже номер три. Зачем Грей завел это разговор? Его это не касается. Я тоже могу так себя вести.

— Расскажите мне о своих родителях, — прошу я.

Он пожимает плечами.

— Мой отец — адвокат, а мама — детский врач. Они живут в Сиэтле.

А-а… у него богатые родители. Я представила себе успешную пару, которая усыновляет троих детей, и один из них вырастает красавцем, который запросто покоряет вершины мирового бизнеса. Как ему это удалось? Родители должны им гордиться.

— А что делают ваши брат с сестрой?

— Элиот занимается строительством, а сестренка сейчас в Париже, изучает кулинарию под руководством какого-то знаменитого французского шефа. — Его глаза туманятся от раздражения. Он явно не хочет говорить о себе или своей семье.

— Я слышала, что Париж чудесный город, — бормочу я. Интересно, почему он избегает разговоров о своей семье? Потому что его усыновили?

— Да, очень красивый. Вы там были? — спрашивает он, сразу же успокаиваясь.

— Я никогда не была за границей. — Вот мы и вернулись к банальностям. Что он скрывает?

— А хотели бы поехать?

— В Париж? — изумляюсь я. Еще бы! Кто бы отказался! — Конечно, хотела бы, — честно признаюсь я. — Но мне больше хочется в Англию.

Грей склоняет голову набок и проводит указательным пальцем по верхней губе. О боже.

— Почему?

Я быстро моргаю. Соберись, Стил.

— Это родина Шекспира, Остен, сестер Бронте, Томаса Гарди. Я бы хотела посмотреть на те места, где были написаны эти чудесные книги.

Разговоры о литературе напоминают мне, что надо заниматься. Я смотрю на часы.

— Мне пора. Я должна готовиться.

— К экзаменам?

— Да, уже скоро — во вторник.

— А где машина мисс Кавана?

— На парковке у отеля.

— Я вас провожу.

— Спасибо за чай, мистер Грей.

Он улыбается своей странной, таинственной улыбкой.

— Не за что, Анастейша. Мне было очень приятно. Идемте, — командует он и протягивает мне руку. Я беру ее, сбитая с толку, и выхожу следом за ним на улицу.

Мы бредем обратно к отелю и по взаимному согласию не произносим ни слова. Внешне Грей спокоен и собран. Я отчаянно пытаюсь оценить, как прошло наше утреннее свидание за чашкой кофе. У меня такое чувство, словно я побывала на собеседовании, только непонятно, на какую должность.

— Вы всегда носите джинсы? — ни с того ни с сего спрашивает Грей.

— Почти.

Он кивает. Мы снова на перекрестке со светофором. Я лихорадочно прокручиваю в мозгу события сегодняшнего утра. Какой странный вопрос… Сейчас мы расстанемся. Вот и все. У меня был шанс, и я его упустила. Возможно, у него кто-то есть.