Пятёрка отважных. Лань — река лесная
Шрифт:
Если куда-нибудь падаешь, так, конечно же, не вверх, а вниз. Подумав так, Кешка полез по лестнице. Должен же быть в потолке какой-нибудь секретный рычаг либо лаз, через который можно опять попасть в часовню.
Лестница упиралась в потолок, но сколько Кешка не искал тайных лазов, их не было. Западня! В подземелье попал, а назад ходу нет.
Тут в пору было сойти с ума.
Но Кешка не испугался, не растерялся.
Надо пойти по коридору. Только в какую сторону податься? В конце концов, не всё ли равно? Тут, видимо, как в сказке: направо пойдёшь —
Кешка пошёл налево.
Коридор несколько раз круто поворачивал то в одну сторону, то в другую, пока не вывел в большую круглую комнату с тяжёлым потолком, с балок которого свисали какие-то непонятные и чудовищные приспособления. В кирпичные стены были вмурованы железные кольца, которые давно поржавели, толстые цепи, а посреди комнаты стоял на треноге чёрный котёл.
Кешка догадался, что когда-то тут мучили людей. Отсюда они, пожалуй, уже никогда не выходили на божий свет. Он даже содрогнулся от своей догадки и быстрее пошёл назад.
Что ждёт его направо от лестницы?
Направо коридор, казалось, тянется бесконечно. Но не это пугало Кешку, а мёртвая тишина. Она была ужасная. Даже собственные шаги где-то пропадали, словно Кешка шёл по ватному полу. Местами со стен пробивалась вода. Иногда она капала прямо с потолка, но опять же беззвучно.
Кешка несколько раз хотел повернуть назад. Но и там не было спасения, чтобы выбраться из этой ужасной подземной западни. Поэтому Кешка шёл и шёл вперёд.
Наконец лучик фонарика упёрся в деревянную стену. Она перегораживала коридор.
Вот тебе и на! И этот коридор привёл в никуда. Хоть плачь, а ещё лучше — ложись и помирай. Но умереть никогда не поздно. Надо прежде всего осмотреть деревянную стену, что встала на пути преградой. Может быть, в ней спрятана какая-либо загадка.
Кешка шёл, осторожно ощупывая ногами пол. И хорошо, что слишком не рисковал. Пол вдруг оборвался перед какой-то пропастью. Кешка даже отшатнулся, так неожиданно он кончился. Посветил фонариком — вода. Чёрные дубовые плашки прятались под ней, как прячутся венцы колодезного сруба под водой. Глянул Кешка вверх — в недостижимой высоте синел клочок неба. Как будто колодец какой-то. Присмотрелся внимательнее, оказалось, по плашкам сруба вьётся вверх лестница.
Есть всё-таки выход из подземелья!..
Кешка ступил ногой на приступку лестницы — кажется, выдержит. Полез вверх, каждый раз внимательно приглядываясь к приступкам, чтобы не попалась гнилая — полетишь, не дай бог, в воду, тогда уже точно не выбраться отсюда.
Долго выбирался Кешка из колодца, а когда выбрался, то удивился — колодец оказался тем, что считалось могилой Змея-Горыныча. Может, в нём и теперь горят Змеевы глаза? Глянул — горят.
И тут понял Кешка, что в воде колодца отражаются две звезды, а сам колодец — тайный выход из монастыря.
О своём открытии Кешка не сказал даже Данилке. Он ещё раз проделал путь от часовни к выходу из колодца в лесу. Всю механику постиг. И не было ему теперь никаких трудностей проникать
Вот как собирался Кешка освободить пленных бойцов Красной Армии, которых фашисты держали в Кормелицком монастыре.
Пусть фашисты стоят на своих вышках с пулемётами да автоматами. Хватятся, а в плену уже никого нет. Как сквозь землю провалились. Дудки они догадаются, как Кешка их из монастыря вывел.
3
Если кто подумает, что Кешке было очень просто спускаться в колодец, что каждый на его месте смог бы это сделать, что тут не было никакой отваги, тот не иначе как хвастун.
Хорошо так думать, когда нет войны и нет большой необходимости спускаться в тот, Змеев, колодец. Но у каждого затряслись бы поджилки, если бы пришлось пройти опасный путь, который довелось одолеть Кешке.
У Кешки тоже дрожали поджилки. Что правда то правда. Да он этого и не таил. Ибо Кешка никогда не был хвастуном.
Спустившись по колодезному срубу в подземный коридор, Кешка зажёг фонарик и пошёл по этому коридору. Теперь он оказался совсем коротким. Вот и та лестница. Кешка поднялся по ней к самому потолку. Нашёл под ступенькой небольшую ручку, потянул на себя. Между ступенек образовалась пустота. Кешка просунул руку, взялся за рычаг, сильно потянул его — над головой открылся довольно большой люк. Лезь, Кешка, в него, а из него — в часовню.
Сначала Кешка просунул голову, посмотрел внимательно — в часовне никого не было.
Кешка вылез из подземелья. На всякий случай люк не стал закрывать. Если что, так юркнуть в него проще простого.
Осторожно ступая, Кешка подошёл к двери, выглянул во двор. И во дворе никого. Разве в церкви спрятались пленные?
Теперь надо быстренько заскочить за угол часовни. Оттуда перебежать к церкви. Заскочил Кешка за угол и… остолбенел. Возле стены вповалку лежали мёртвые.
Кешку охватил ужас. Даже волосы на голове стали дыбом. Он, не помня себя, бросился в церковь. Забежал и отступил назад. Весь пол в церкви был устлан мёртвыми. Панический страх овладел им. Кешка не знал, куда кинуться, где спрятаться от этого ужаса. Разве что назад, в часовню? Да вдруг услышал чужой разговор и хохот. Смех больше всего поразил Кешку. Кто может смеяться, если всюду мёртвые люди?
От монастырских ворот, по главной тропинке, сюда, к церкви, шли фашисты с чёрными бидонами за плечами и длинными хоботами красных железных трубок. Они шли, разговаривали и хохотали.
Кешка бросился к часовне.
Фашисты подошли к церкви, направили железные хоботы в окна и двери церкви. Из трубок шугануло пламя, даже кирпич начал плавиться. А вся церковь превратилась в один громадный костёр.
Теперь оставалось одно — как можно быстрее бежать отсюда. Кешка оглянулся. Опираясь руками о стену часовни, к нему шёл окровавленный человек в военной форме. Кешке показалось, что человек этот мёртв. Его глаза были закрыты, а сам он был белый-белый.