Пятёрка отважных. Лань — река лесная
Шрифт:
Шарфюрер Штюк дососал яйцо, выбросил скорлупу через окно и только после этого искоса посмотрел на Зыля-Бородыля. Шарфюрер хоть бы и хотел посмотреть не искоса, так никак не мог. Во-первых, у господина Штюка были разноцветные глаза. Один ярко-голубой, другой — жёлтый, с синим ободком. Во-вторых, один его глаз смотрел налево и вниз, а другой тем временем направо и вверх.
— Ты есть — швайн… поганая свинья, — вместо благодарности сказал шарфюрер. — Ты разве не видишь, что я занят?.. Или, может быть, ты плохо видишь?.. Так я могу
Зыль-Бородыль сделал вид, что ничего плохого не услышал.
— Ты вот что, Генрих, — нагло посматривая шарфюреру в разноцветные косые глаза, сказал он, — быстренько доложи господину гауптштурмфюреру, что так, мол, и так, по очень важному делу пришёл старший полицейский господин Зылев. Форштейн?.. Так, понял, значит… Зер гут, пан шарфюрер.
Хенрик Штюк вдруг вскочил как ошпаренный, вскинул руку над головой.
— Хайль Гитлер! — гаркну лон.
Теперь только Зыль-Бородыль понял, что шарфюрер вскочил не потому, что испугался его наглости. В приёмной стоял комендант Велешковичского округа Ляпке.
Не ответив на приветствие шарфюрера, Ляпке ткнул рукой в сторону Зыля-Бородыля, испуганно спросил:
— Вас ист дас?.. Что это?.. Зыль-Бородыль сразу сообразил, что коменданта напугал его пакет с голенищами. Наверно, комендант подумал, что Зыль-Бородыль держит под мышкой бомбу.
— А-а-а!.. Это, господин комендант, вещественное доказательство…
— Какое доказательство?.. Чего доказательство?..
— Доказательство того, что я установил, кто командует партизанским подпольем. Кто увёл лошадь, господин комендант, которую подарило вам благодарное население местечка Велешковичи.
— Ты знаешь, кто есть главный бандит?..
— А как же, господин комендант… Потому и пришёл сюда…
Не успел Зыль-Бородыль опомниться, как Ляпке толкнул его к двери гауптштурмфюрера.
— Гауптштурмфюрер, — с порога закричал комендант, — вы ищете бандитов, а господин Зылев-Бородылев сидит в вашей приёмной и не может дождаться, когда вы его примете. Так мы никогда не очистим округа от бандитов и большевиков.
Такой выговор, конечно, пришёлся не по нутру господину Кресендорфу. Он вперил жёсткие синие глаза в полицейского, словно удав, который хочет проглотить кролика.
— Я давал ему задание, — сказал Кресендорф. — Ну?..
Пока что для Зыля-Бородыля всё шло как положено. Поэтому он решил показать свою независимость. Не суетиться, делать всё потихоньку, как человек, хорошо знающий себе цену. Он медленно разворачивал пакет, а когда развернул, внимательно посмотрел на начальство. Какое произвёл на них впечатление?
Впечатление было самое непредвиденное.
Господин комендант разочарованно плюнул, а господин начальник полиции и СД вдруг размахнулся и изо всей силы заехал Зылю-Бородылю в ухо. Да так сильно, что тот, хватаясь руками за воздух, отлетел к стене.
— Господин гау… гауфюрер… Господин гау… гауфюрер, — заикаясь,
Кресендорф схватил Зыля-Бородыля за шиворот, поставил на ноги.
— Кто он?
Зыль-Бородыль не стал во второй раз испытывать свою судьбу.
— Клем… Бургомистр Клем…
Теперь комендант заехал оплеуху Зылю-Бородылю.
— Господа, помилуйте, — застонал полицейский. — Я не знаю, что надо говорить.
— Будешь отвечать на мои вопросы быстро, не задумываясь и правдиво, — приказал Кресендорф.
— Буду, — согласился Зыль-Бородыль, забыв о плате, которую ожидал получить. — Дайте только глоток воды.
3
Кешка привёл их в тот самый узкий, обложенный камнями, с множеством ниш коридор, где стояли саркофаги помещиков Струмецких.
— Посвети, — передал Кешка фонарик Лёве.
— Что ты будешь делать? — спросила Густя, со страхом наблюдая, как Кешка идёт к чёрному гробу одного из помещиков Струмецких.
— Сейчас увидишь, — лихо ответил Кешка и начал подымать крышку гроба.
Максимка с Густей и даже Данилка надеялись увидеть в гробу что-то страшное, может быть, даже ужасное — один Лёва ничего не ожидал увидеть: очень ему надо преждевременно ломать голову, — но то, что они увидели, очень поразило ребят.
— Вот это здорово! — не удержался Данилка.
— Целый склад, — высказал своё восхищение Максимка.
— Не склад, а арсенал, — уточнил Лёва, который во всём любил чёткость.
— Мальчики, а где же покойник? — разочарованно спросила Густя.
В гробу, действительно, никакого покойника не было. В нём лежали винтовки, ящики с патронами и две ленты к станковому пулемёту.
— Покойник дал драла за границу вместе со всеми буржуями в гражданскую войну, — очень серьёзно, чтобы даже самому поверить в это, ответил Кешка.
Он хотел разыграть Густю, а на розыгрыш попался Максимка, как тот глупенький карась на голый крючок.
— Так эти винтовки лежат с самой гражданской войны? — спросил он. — Смотри ты, и ни одна не поржавела…
Максимкина наивность развеселила ребят. Их смех сначала оскорбил Максимку, потом он понял, что обижаться не за что, и сам расхохотался со своей недопонятливости.
— Не ври, — сказал он Кешке. — Не все помещики Струмецкие сбежали за границу.
При этом Максимка подскочил к гробу, что стоял в противоположном углу, сдвинул крышку… Под ней оказались ручные пулемёты, диски к ним и четыре десятизарядные винтовки «СВТ».
— И в третьем гробу оружие? — спросил Максимка, немного смущённый своим открытием.