Пятерняшки для фитоняшки
Шрифт:
— Переворачивайся. — велел, оставив мою спину в покое.
Кряхтя, кое-как перевернулась и улеглась уже на спину ощущая приятное покалывание на коже. Максим снял с меня шапочку и прикрыл ею лицо, заботливый аж странно.
— М-м-м. — замурлыкал довольно, проводя кончиками берёзовых веток по затвердевшим соскам.
— Щекотно. — захохотала, пытаясь прикрыться.
— Всё-всё! Больше не буду, руки по швам гражданка Синичкина! — приказал Макс на военный манер, а я тут же выполнила приказ, представляя, как он сейчас улыбается.
Что удивительно, в бане мы в итоге только
После бани мы вновь разошлись. Я ушла на кухню, Максим к мангалу. Мне он велел отварить такой вредной на ночь картошки и превратить овощи в салат.
— Один разок можно. — разрешила сама себе, вздохнув, потуже затянула пояс махрового халата и принялась за дело под приятный треск горящих в камине дров, доносящийся из гостиной.
Поначалу, узнав, что в доме, кроме радио ничего нет, я расстроилась, думала, что будет скучно, но эта уютная тишина мне в итоге понравилась и даже приёмник не нужен.
Когда у меня только закипела картошка, Макс уже занёс шампуры с дымящимся и ароматным мясом. Тут я и поняла, какая голодная.
— Я умру, если не съем хоть кусочек! — в руках у меня был нож и огурец, так что Максим великодушно покормил меня с рук, стянув горячий кусок мяса с шампура.
— Вкусно? — его довольное в этот момент лицо и мне доставляло невероятное удовольствие наравне с сочным дымным мясом.
Может быть, это любовь? Так ведь и должно быть, когда радуешься именно тому, что он рад, а не только ты.
— Очень, но картошка ещё не готова. — призналась с сожалением.
— У тебя и салат не готов, давай помогу. — Максим пристроил шампуры с мясом на большое блюдо и встал рядом помогать, то и дело в шутку подталкивая меня бедром.
После отношений с Егором в стиле принеси-приготовь-подай поведение Макса и его отношение к готовке казалось мне ещё чудом. Какой-то сказочный мужик ей-богу!
Когда мы вместе быстро нарезали салат и накрыли своеобразный стол, постелив плотное покрывало прямо на полу возле камина, у нас и картошка сварилась. Максим где-то нашёл две обычные хозяйственные свечи и зажёг их, создав настоящий романтический ужин, погасив электрический свет. Всполохи огня озаряли его лицо забавной игрой света и тени. То выхватывали голубые глаза, то поглощали, то делали губы алыми, то крали и их розовый цвет. Я смотрела на него как заворожённая, забыв, что хочу есть.
— Знаешь, о чём я сейчас думаю? — хотя я ещё не успела выпить вина, но меня уже несло на откровенный разговор.
— О чём? — Максим, как всегда, улыбнулся наполняя обычные гранёные стаканы красным полусладким вином.
— Что я зря от тебя бегала. — после того как сказала мы с Максимом чокнулись под его строгое «не зря».
Наш поздний вечерний ужин плавно перетекал в ночной, вино закончилось, а мы всё говорили и говорили обо всём подряд запивая теперь мясо горячим чаем и подкидывая дрова в камин, пока я не зевнула от усталости.
— Закругляемся! — скомандовал Макс, поднявшись, и предлагая мне руку, — Насыщенный день, ты
Целуясь, мы стаскивали друг с друга одежду, совсем не плавно перемещаясь в сторону спальни, а топая как стадо слонов. Максу было проще, на мне, кроме халата так ничего и не было, и он уже голой опрокинул меня на кровать, а я успела стащить с него лишь рубашку и футболку. В комнате без камина было совсем темно, зрение значения теперь не имело, лишь касания кожи к коже и звуки дыхания, сбившегося от поцелуев, снимаемых остатков одежды, раскрываемой упаковки с защитой.
Хоть мы и рухнули уже на кровать, Максим не торопился, но при этом и не терял страсти. Каждый его поцелуй в шею, ушко, ключицу, каждое касание рук, ласка пальцами напряжённых сосков, всё это было наполнено страстью и настоящим мужским желанием доставить удовольствие.
Мне казалось, что я перегрелась, стало жарко и невозможно уже было довольствоваться только поцелуями, объятиями и прочими взаимными ласками, а Максим словно понял меня без слов…Или я что-то ему всё же сказала… Совсем не помню. Этот момент миновал моё сознание, в нём отложился лишь размеренный толчок, наполняющий и возносящий куда-то выше, чем здесь и сейчас.
Максим не только двигался во мне, но и по-прежнему целовал в губы, ласкал грудь и касался меня пальцами везде, где мог дотянуться. Я была близка к оргазму, но долго сопротивлялась, балансируя на остром по ощущениям краю пропасти, желая получить всё больше и больше приятного чувства наполненности, которые непременно потерялись бы в момент яркого падения. Максим тоже сдерживался, несомненно, желая, чтоб я была первой, но не выдержал и толкнулся особенно мощно, шумно выдохнув с преждевременным разочарованием. Я расслабилась, отпустила себя и тоже рухнула в манящую пропасть оргазма вслед за ним вздрогнув всем телом.
Через пелену кайфа до моего слуха доносился неясно чем вызванный смех Максима, но мне пока было не до выяснений что к чему. Так стало хорошо, что эгоистично ни во что не хотелось вникать, только наслаждаться ощущением гуляющего по телу тока.
Максим
Так долго я старался доставить Тане удовольствие и всё никак! Уже сдался и думал, что снова облажался, как всё внезапно получилось. Задрожала в оргазме моя Синичка, крепко обхватив меня ногами. Смех то ли от радости, то ли от нервного напряжения сам собой рвался наружу. Да, скорей истерический, потому что я никак не мог заткнуться, а Таня уже пришла в себя.
— Чего ты смеёшься? — возмутилась, тяжело дыша.
Я и сам задыхался после такой нагрузки ещё и смеха и в итоге закашлялся.
— От восторга. — частично скрыл причину своего дурацкого хохота, и освободив Таню, хотел устроиться поудобней позади неё, чтоб отойти немного.
Но Таня не дала даже расслабиться, засобиралась куда-то, упрямо отмахиваясь от моих объятий.
— Что случилось? — ну и испугался же я в этот момент, пока не услышал весёлый Танин голос.
— Нет, я водички попить. — задорно заявила она, бессовестно портя сладкий момент.