Пятеро детей и чудище

Несбит Эдит

Псаммиад раздулся, съежился и сказал:

— Готово!

— Я хочу, — продолжала Антея уже не так торопливо, — чтобы мама не заходила в полицию.

— Готово, — ответил Псаммиад спустя некоторое время.

— Я хочу, — вдруг сказала Джейн, — чтобы мама забыла всю историю с бриллиантами.

— Готово, — опять объявило Чудище, но голос его заметно ослабел.

— Не хотите ли вы отдохнуть? —

спросила Антея заботливо.

— Да, пожалуй. Но прежде, чем ты станешь продолжать, не будешь ли добра пожелать кое-что и для меня?

— А разве вы свои собственные желания исполнять не можете?

— Конечно, нет. Предполагалось, что мы всегда будем исполнять желания друг для друга, хотя в добрые старые времена, когда водились ихтиозавры, и желать-то было нечего. А теперь, пожалуйста, пожелай, чтобы никто из вас четверых никогда и никому не мог рассказать обо мне ни слова.

— Почему? — спросила Джейн.

— Разве вы не понимаете, что если обо мне узнают взрослые, то уж никогда в жизни мне больше не видать покоя. Они бы меня разыскали и стали бы требовать не таких пустяков, какие вы придумывали, а вещей серьезных. Очень возможно, что ученые нашли бы какой-нибудь способ закреплять мои дары так, чтобы они не исчезали и после захода солнца. Взрослые потребовали бы прогрессивного подоходного налога, учреждения пенсий всем старикам, всеобщей подачи голосов, бесплатного среднего образования и так далее. И когда бы они все это получили да сохранили, то весь мир перевернулся бы вверх дном. Так пожелай же, о чем я просил! Скорее!

Антея повторила желание Чудища. Оно надулось так, как дети никогда еще не видали. Сократившись до обычных размеров, оно спросило:

— А теперь, что еще я мог бы для вас сделать?

— Только одно — и я думаю, этим мы все закончим, не правда ли, Джейн?

Пусть Марта позабудет о кольце, а мама о том, что Джон мыл окна.

— Теперь, — сказало Чудище, — я совсем обессилел. Хотите еще что-нибудь?

— Нет, больше ничего. Благодарим вас за все, что вы для нас сделали, желаем вам долгого и приятного сна и надеемся, что мы вас когда-нибудь еще увидим.

— Это желание? — спросило Чудище слабым голосом.

— Да, пожалуйста! — ответили девочки в один голос.

В последний раз они увидели,

как Псаммиад раздался вширь и сократился снова.

Он кивнул им на прощание головой, прищурил глаза, принялся копать песок и скоро скрылся из виду.

— Кажется, мы все хорошо сделали? — сказала Джейн.

— Я уверена в этом, — ответила Антея. — Идем скорей домой и расскажем все мальчикам.

Антея нашла Сирила в ванной комнате, где он все еще мрачно пускал кораблики, и рассказала ему о своем последнем свидании с Чудищем. Джейн то же самое сообщила Роберту.

Едва успели девочки окончить свои рассказы, как вернулась мама, раскрасневшаяся от жары и вся в пыли. Она объяснила, что поехала было в Рочестер купить материи на школьные платья девочкам, но по дороге сломалась ось у тележки. Мама совсем не ушиблась, только ей пришлось возвращаться пешком.

— Ах, милые вы мои цыплятки, — говорила она. — Как мне теперь чаю хочется! Сбегайте кто-нибудь на кухню да посмотрите, кипит ли вода.

— Видите, все кончилось хорошо, — шептала Джейн. — Мама и не вспоминает о бриллиантах.

— И Марта тоже, — отвечала Антея, которая ходила справляться о чае и только что вернулась из кухни.

Под вечер пришел лесник и принес известие, что бриллианты леди Читтенден вовсе и не были украдены. Лорд Читтенден увез их с собою в Лондон, чтобы отдать в чистку, а горничной, которая об этом знала, не оказалось дома — у нее был свободный день.

Так что все кончилось благополучно.

— Хотела бы я знать, увидим ли мы когда-нибудь наше милое Чудище? — задумчиво сказала Джейн, гуляя вечером в саду, в то время как мама укладывала Ягненка спать.

— Если вы в самом деле этого пожелали, то, конечно, увидим, — ответил Сирил.

— Мы только обещали никогда и ни о чем его больше не просить.

— Вот и не будем, — твердо сказал Роберт.

Правда, они вновь увидели Чудище, но уж не в этой повести и не в песочной яме, а совсем, совсем в другом месте. Это было в…

Но это уже совсем другая история.