Пятеро из Рубежного Легиона. Том 2
Шрифт:
— А может, от вида их голых задниц Пуповина включилась? — хохотнул Средний.
— С уверенностью можно сказать лишь то, что от вида их голых задниц Мизинец отключился! — гоготнул Безымянный.
— Клешня реагирует на чашу? — уточнил капитан у вмиг покрасневшего новобранца.
— Она чешется только при приближении к артефактам, потом перестает, — сообщил парень.
— Естественно, а то от непрекращающейся чесотки ты бы уже свихнулся, — ухмыльнулся Безымянный.
Мизинец попытался полностью переместить фокус разговора со своей
— Если чаша как-то относится к «добродетелям», то к каким именно? Пожалуй, смотрительницы уважают и почитают только дух Ахруякку. И никого из обычных существ не считают равными себе. По отношению к нам они во всем притворялись… И я вот думаю… Вполне может быть и так, что все древние механизмы слеплены из одного «теста», все они — продукты из одной «линейки»… И дело даже не в «линейке», серии или партии, а в том, что именно пробуждает тот или иной артефакт в душе и мозгах конкретного существа. И еще не менее важно — в какой степени пробуждает: избыточно, недостаточно или в самую меру. И зависит это только от самого существа. Вернее, от его внутренней природы…
— Кончай умничать, — перебил его Безымянный. — Тебе какое дело? В долбо-манги тебя еще не приняли. Вот если возьмут к себе, тогда и будешь им мозги полоскать своими домыслами.
— Уже изрядно добыли древних штуковин. Может, хватит? Будет с вас? — поинтересовался Средний, дразня Бледную фею своей вечной улыбочкой.
— Пока что-то находится, будем собирать, — угрюмо отозвалась ведьма, ей больше других хотелось скорее закончить поиски и вернуться во Дворец. — Да и не могу я на лифте перебросить нас в Дангбрянгор. Как подвернется туда попутный портал, там и узнаем: хватит уже штуковин или еще нет.
Плот был готов, и его спустили на воду.
В центре плавсредства пехотинцы соорудили небольшой шалаш, туда аккуратно и сложили добытые артефакты. Полевые маги с чувством удовлетворенной мести вручили землянам весла. Мол, они, данги, строили плот, а гребут пусть теперь легионеры.
Дангомила не вмешивалась в их мелкие неурядицы и недостойные ее внимания ничтожные разногласия.
Меряются они там меж собой веслами или чем-то еще, ну и пускай. Делу это не помеха.
К удовольствию землян, напрягать руки греблей им совсем не пришлось. Лишь оттолкнулись от берега, сразу же течение подхватило их плот и понесло по реке в загадочные дали.
Пустынные берега и однообразная прибрежная картина быстро наскучили путешественникам, и поскольку шевелить ногами им не требовалось, их постепенно склонило в сон. Земляне задремали довольно скоро, некоторые из них даже звучно похрапывали. А данги держались долго, пристально всматриваясь в зеленые берега, в темную воду, поглядывая на всякий случай и на небо.
Но монотонность движения и несменяемость «кадра» в конце концов одолели и барафлекстцев.
Первая раскрыла глаза Бледная фея, нервно выругалась и принялась грубо расталкивать пехотинцев
Берега исчезли, до самого горизонта их окружала лишь вода. Река вынесла плот в открытое море. Их плавучее средство дрейфовало в бескрайней морской синеве…
Штиль продолжался несколько дней.
Поначалу налегали на весла, гребли чуть ли до изнеможения. Попеременно — то легионеры, то полевые маги. Но кроме воды вокруг так ничего и не увидели, а клешня и приборы не уловили ни одного даже маломальского сигнала.
С едой проблем не возникало — пехотинцы приловчились глушить рыбу энергетическими разрядами. Вот только запасы питья были на исходе. Опреснить соленую воду ни дангам, ни Брянгомиру никак не удавалось.
Для землян стало невообразимой новостью, что, оказывается, и волшебники могут попасть в безвыходную ситуацию. И теперь легионеры в открытую злорадно ёрничали над дангами — обстоятельства уравняли их шансы в противостоянии силам природы. И магия в нынешних условиях практически утратила всякое значение.
Дангомила уже подумывала запустить свой лифт на максимум — вдруг повезет. Конечно, сама она не стала бы рисковать, отправила бы в разведку «добровольца» из тех «кого не жалко».
Но ситуация снова изменилась. И пока неясно было: к лучшему или наоборот?
Поднялся швальный ветер, небо заволокло грозовой тьмой. Волны вырастали прямо на глазах и швыряли плот, словно щепку из стороны в сторону, подбрасывали вверх на верхушках гребней и обрушивали вниз к темным пугающим глубинам.
Там, на берегу, когда плот еще только мастерили, его бревна выглядели чрезвычайно крепкими и прочными. Полевые маги старательно подбирали их и подгоняли друг к другу. Теперь же в неравном противостоянии разбушевавшейся стихии бревна больше походили на тонкие прутики. Они трещали, и даже казалось, гнулись под мощными ударами волн, готовые переломиться в любой момент.
Дангомила неоднократно вытягивала губы уточкой, чтобы свиснуть и вызвать горизонтальный лифт, но каждый раз отчего-то откладывала. В общем-то, сама она могла спрятаться в своем защитном коконе. Но ведь такое укрытие было временным. Лишь до определенного момента он служит для нее надежным убежищем и даже помогает ей восстановить силы, но в конце концов волшебная энергия ослабеет, и кокон исчезнет.
И где она тогда окажется?
Шторм прекратился, будто по чьей-то неведомой могучей воле.
Почти мгновенно стих и растворился, разметавшись тухнущими отголосками по морской глади.
Повезло, что никого не смыло с плота. Чудом все остались в живых. Уцелели и артефакты, пехотинцы не выпускали их из рук.
Каким-то удивительным образом земля виднелась теперь со всех сторон, словно плот во время шторма забросило в огромную бухту. Земляне ликовали, вглядываясь в далекие берега и испытывая бурную радость из-за того, что всё обошлось и на этот раз.
— Чего вылупились? Гребите! — прикрикнула на них Дангомила.