Пятеро против всех (Солдаты удачи - 12)
Шрифт:
* * *
Наконец-то нам позвонили из администрации президента и приказали явиться за нашими удостоверениями. Удостоверение представляло собой ламинированную карточку с фотографией и подписью одного из руководителей администрации. Выдано до конца года. Ну теперь-то нам сам черт не брат! Подумать только: из офицера спецназа в плотники ушел, из плотников -- в журналисты. И бросает нас судьба от снежных Альп до грозного Терека! Свободно передвигаться по территории Чечни мы, правда, не могли. Нашу "съемочную группу" прикомандировали к одной
* * *
Незадолго до отъезда я имел с Артистом определенный разговор:
– - Слушай, Семен, может не надо с нами лететь. Обойдемся и без тебя.
– - Здрасте вам!
– - Артист обиделся.
– - Это почему еще?
– - Ну ты же понимаешь, что мы не цветочки собирать едем.
– - Знаю, ягодки. К чему клонишь, командир?
– - Я думаю, тебе после ранения тяжело будет. Ну прикинь только... где-нибудь в горах уходить надо или круговую держать -- а у тебя рана открылась... А если сшибка? У тебя вроде как невеста появилась? Ждет девушка... А там... Да и потом... мало ли что...
– - Да ты что, командир! Что значит -- мало ли! Нет, Сережа, я лечу с вами, и все, без базаров! Разве можно против "чехов" в три ствола воевать? Тут вчетвером-то дай бог управиться... А Света... ну это мы с ней сами как-нибудь договоримся.
– - Ну как знаешь. Мое дело -- сказать. Все-таки ты еще от раны не оправился.
Я нисколько не сомневался в том, что Артист откажется остаться в Москве. Он был прав: в деле, в которое мы задумали ввязаться, лишних штыков не бывает.
* * *
Адриано ди Бернарди взвалил на спину большую корзину с землей и, едва переставляя от тяжести ноги, двинулся в гору.
Пот заливал ему глаза. Здесь, в плену, он похудел килограммов на двадцать -- никаких диет не надо! И всего-то два месяца назад его матушка переживала, что Адриано, как и она, склонен к ожирению. Видела бы она его сейчас! Подумав о матери, он тяжело вздохнул.
Сзади послышались торопливые шаги. Адриано привалился спиной к камню и оглянулся. Сзади его догонял Перегудов. Корзина у него была еще больше, чем у Бернарди.
– - Придумали же, сволочи, в горах поля делать!
– - произнес он, приваливаясь рядом с Адриано.
– - Что, тяжеловато, брат?
– - Тяжело, -- сознался итальянец.
– - Все еще надеешься, что родственники за тебя выкуп дадут?
Бернарди кивнул:
– - Да, конечно.
– - Зря! Видать, не могут они тебе помочь. Если б могли, давно бы уже все сделали.
– - Нет-нет, могут. Я просить мой начальник. Прокурор. Он может. Он знает банкиры, бизнесмены. Мама -- денег мало, дядя -- денег нет, а он -есть. Он может. Как это? Реласьони.
– - Связи?
– - Да-да, связи.
– - Бернарди улыбнулся.
Док наклонился к нему и сказал тихо:
– - Не надо ни на кого надеяться. Ни на родственников, ни на связи. "Чехи" могут деньги получить и все равно тебя
– - Что?
– - не понял итальянец.
– - Бежать. Бежать, понял?
– - Перегудов подвигал пальцами, изображая бег.
– - Нет-нет, импосибле, -- отчаянно замотал головой Адриано.
– - Они много. Оружие. Стрелять. Смерть!
– - Эй, свиньи, почему встали? Вперед!
– - раздался грозный голос подростка с автоматом.
Бернарди с Перегудовым, перехватив корзины, заспешили в гору.
– - Ты как хочешь, Адриано, а я сбегу. Ждать, пока меня расстреляют, я не собираюсь. Учти, когда ты совсем дойдешь, они тебя тоже кончат!
– - Что значит -- дойдешь?
– - тяжело дыша, спросил Бернарди.
– - Работать не сможешь. Им без разницы: итальянец ты или нет. Ты раб. Или выкуп плати, или работай!
– - Нет-нет, бежать страшно!
– - У Адриано от усталости уже подкашивались ноги.
* * *
В вертолете стоял громкий гул. Мы сидели на скамейках вдоль бортов и смотрели в иллюминаторы на проплывающие внизу перевалы, на аулы, притулившиеся к горным склонам, на зелень, покрывавшую долины и ущелья. Сейчас, летом, самая война. Что там, в "зеленке", делается, хоть в стократный бинокль глаза обуй, все равно не увидишь.
Вчера на военно-транспортном самолете мы вместе с молодым пополнением прилетели в Моздок. Сутки проторчали на пересылке возле аэродрома, а сегодня утром нас взял вертолет, летевший в расположение той части, к которой мы были прикомандированы... Давно мы все не были в этих краях -- уже пять лет прошло!
Вертолет сел прямо на дорогу метрах в двадцати от КПП. Мы быстро выгрузились, и вертушка сразу же взмыла в воздух.
Навстречу нам вышел рослый подполковник с папкой под мышкой, козырнул, улыбнувшись:
– - Вы, что ли, съемочная бригада? Заместитель командира полка подполковник Назаров, Анатолий Борисович.
– - Он пожал нам всем руки.
– Прошу!
Мы прошли через КПП на территорию части, и подполковник повел нас вдоль ряда палаток.
– - Скажу честно, не балуют нас журналисты. Они все больше в Грозном да в Гудермесе. Про моих бойцов кино будете снимать?
– - И про них, и про вас, -- в свою очередь улыбнулся я подполковнику.
– - Суровые армейские будни. Повседневная ваша работа.
– - Полк сейчас на боевом задании. Остался только караул да повара. Так что снимать пока некого.
– - Да ничего, мы не торопимся.
– - Вот и прекрасно.
– - Подполковник откинул полог палатки. В ней стояли четыре аккуратно заправленные кровати, посреди палатки -- стол, накрытый потертой клеенкой, четыре табурета. Назаров бросил папку на стол, сел на табурет, отер платком пот.
– - Фу, жарковато сегодня. Вы располагайтесь, отдыхайте. А вечером можно будет чего-нибудь сообразить.
– - Назаров выразительно щелкнул себя пальцами по горлу.
– - И девяностошестипроцентный есть, и сорокаградусная.