Пятизвездочный жених
Шрифт:
Что бы я там ни увидела, скажу, что ничего не заметно.
– Лизка! Ты стала похожа на Вия!
Она зарыдала в голос.
– Ну, прости! Прости! Я не то имела в виду. Совсем ничего не заметно! Абсолютно!
– Только не надо меня щадить!
– Ладно, заметно. Но, знаешь, тебе идет! Да-да, мне решительно нравится! Лицо стало таким м-м-м… интеллектуальным.
– Правда? – встрепенулась подруга. – А знаешь, вчера Алекс сказал то же самое!
У меня перехватило дыхание, словно от удара в солнечное сплетение.
–
– Ну да, мы были в аквапарке. Маш, ты чего такая зеленая?
– А я в аквапарке ни разу не была. Туда… с зонтами ходят?
– Почему с зонтами? Слушай, ты не заболела?
Она дотронулась горячей ладонью до моего лба.
– Нет, просто еще не ела с утра.
– Так, давай скорее сделаем заказ!
– Не хочется. – Перед глазами летали черные мухи.
Официант принес стакан воды, и я сделала несколько жадных глотков.
– Лучше? Ну и отлично. Я хотела с тобой посоветоваться. – Заговорщически подмигнув, Лизка перегнулась через стол. – Как думаешь, нам с Алексом уже можно переходить от конфетно-букетного периода к… ну, ты понимаешь… постельно-порнографическому?
– А вы разве не…
– Нет, у нас еще ничего не было. Я его выдерживаю!
– В смысле?
– Ну, держу на голодном пайке, чтобы он влюбился по уши!
Чувствую себя безнадежной простушкой, которая продула в войне полов всухую. Наверное, Алекс считает меня нимфоманкой.
– Нет, ни в коем случае! – строго сказала я. – Для секса еще не время. Уж выдерживать так выдерживать!
Ночью у меня поднялась температура. Пошатываясь и кутаясь в плед, я приковыляла на кухню. В аптечке сиротливо примостились упаковка аскорбинки и ложка для обуви. Желая унять дрожь, снова легла в постель и накрылась одеялом. Вот так помрешь, и никто знать не будет, удрученно подумала я и забылась тяжелым беспокойным сном.
Мне снились мамины руки, которые гладили по голове, взбивали подушку и поили чем-то сладким, обжигающим. Поморщившись, я разлепила глаза и снова сощурилась от беспардонно яркого солнца.
– Лизка?
Подруга в моем халате наклонилась к прикроватной тумбочке и добавила к натюрморту из разорванной пачки «Фервекса» и блюдца с криво нарезанными кружками лимона пузатую чашку.
– Я еще в кафе заподозрила, что ты расклеилась. Звонила весь вечер, а ты трубку не брала, вот я и прикатила. Дверь была не заперта. Какая ты безалаберная!
– Провозилась со мной всю ночь? Не было других планов?
– Нелька-овца звала в тот новый клуб, но я не поехала, как-то там уж слишком пафосно, – небрежно бросила Лизка. – И потом у тебя температура все не спадала…
– Это всего лишь простуда. Надо было поехать.
– Считаешь меня законченной эгоисткой?
Мне вдруг до дрожи в коленках захотелось, чтобы Лизка оказалась законченной эгоисткой, которая
– У тебя такой замученный вид. Поспи еще, – предложила она.
«Фервекс» делал свое дело – глаза закрывались сами собой, но уснуть я не могла. Что-то мешало, как крошки в постели. Лизка заслуживает знать правду. Я должна все ей рассказать!
– Лиз, нам надо поговорить…
– Да не вздыхай ты! Знаю я все. Вчера не могла тебя найти и позвонила ему.
– Кому?!
– Максу, конечно! Он сказал, что вы расстались. Ты ведь из-за него расклеилась? Дурочка! Не понимаю, как ты вообще встречалась столько лет с этим занудой! Однажды я спросила, как здоровье его бабушки, и выслушала увлекательнейшую сорокаминутную лекцию об опоясывающем герпесе. – Лизка потыкала двумя пальцами в открытый рот, изображая рвотные позывы. – Забудь его!
– Уже забыла. – Слезы обожгли глаза, и я повернулась на другой бок.
– Дурочка! – ласково прошептала Лизка и погладила меня по голове. – Выздоравливай. А уж потом мы эту дурь из тебя вышибем. Поедем куда-нибудь или… Чего тебе хочется? Хотя нет! Я сама знаю, что тебе нужно!
– Лизка, я тебя обожаю! – Размазывая слезы по щекам, я улыбнулась ей через плечо.
Подруга всегда точно знала, что мне нужно. Только то, чего хотелось ей самой.
Лилии были повсюду – в вазах всех мастей, ведерке под шампанское и даже в кастрюле, на эмалированном боку которой тоже красовались какие-то цветы. Слишком много цветов. Ненавижу лилии! Есть в них что-то хищное, как в раззявленной львиной пасти.
Лилии скалились, ухмылялись, источали аромат, который плавал по кухне, как угарный газ. Этот тошнотворно-приторный запах проникал сквозь каждую клеточку кожи и разъедал изнутри, как серная кислота. У меня заломило висок.
Тетя Наташа разлила по фарфоровым чашкам зеленый чай. Сделав глоток, я сморщилась. Показалось, что чай тоже пахнет лилиями.
– Лизка, твоего нового поклонника надо как-то нейтрализовать! – смеялась тетя Наташа, нарезая роскошный пирог, покрытый шоколадной глазурью и мелкими кусочками грецкого ореха. – Пусть прекращает скупать цветы в промышленных масштабах, а то уже кажется, что мы живем в мавзолее!
Подруга посмотрела на меня и виновато улыбнулась:
– Как-то сказала Алексу, что обожаю лилии, вот его и сорвало с катушек.
Мне так и не хватило духу сказать ей правду. От этого голова болела больше, чем от мавзолея лилий, подаренных подруге моим мужчиной.
– А чем вообще занимается этот цветочный даритель? – закинула удочку тетя Наташа.
– У него свой ЧОП.
– А квартира есть? – прищурилась она и вдруг подпрыгнула на месте. Видимо, Лизка пнула ее под столом.