Пятизвездочный жених
Шрифт:
– Цельтесь во-о-он в ту точку, – бодро инструктировал ее красавчик аниматор.
– В какую? – кокетливо поинтересовалась Зена – Королева Джунглей, продолжая тянуть тетиву и поворачиваясь к красавчику всем корпусом.
Аниматор и прочие «ворошиловские» стрелки попадали ниц. Я тоже сбежала, от греха подальше.
Море радужно искрилось на солнце. Соленый бриз пах маслом для загара. Оккупированные отдыхающими многочисленные лежаки напоминали палаточный городок ливийских беженцев – на перекладинах под тентом сушились
Свободный лежак под навесом найти, разумеется, не удалось, и я бросила пляжную сумку на тот, что был на самом солнцепеке. Не терпелось поскорее окунуться в лазоревую прохладу.
– Не пойдешь купаться, пока все не съешь!
Я вздрогнула. По песку, колыхая телесами, бежала женщина с пластиковой тарелкой. Она преследовала девочку лет трех.
– Вот видишь, это Баба-яга! Если ты сейчас же не поешь, она тебя утащит! – запальчиво пообещала женщина, настигая девочку.
Она схватила беглянку под мышки, как кота, и утащила.
С робкой надеждой я покрутила головой по сторонам. Кроме меня, никого поблизости не наблюдалось. Ну вот, дожила, мной уже детей пугают. Достала из пляжной сумки пудреницу и озабоченно посмотрелась в зеркало. Да уж! Синие круги под глазами, прыщ на лбу.
– Хороша!
Я оторвалась от созерцания прыща и тут же наткнулась на выпученный пупок в обрамлении синеватых бороздок многочисленных растяжек.
– Кирилл, – представился пупок.
Я подняла глаза:
– Маша.
– Какая ты белая, только приехала? – Кирилл опустился на песок около меня, набрал горстку и просеял сквозь пальцы. – А тут скукотища, мрак! Одни семейные. Пансионат «Ромашка». Хочешь оттопыриваться с нами?
Я проследила за его взглядом. В нескольких метрах, под навесом на пластиковом табурете играли в карты четверо ребят – двое синих от наколок парней и парочка бурых от загара девчонок. Топлес, зато при полном макияже.
– Спасибо, но я хочу искупаться.
Море пахло арбузом и лизало лицо, как расшалившийся щенок. Покачиваясь на волнах, я закрыла глаза. Благодать! Вдруг до моей ноги что-то дотронулось. Я взвизгнула и закашлялась, хлебнув соленой воды. Акула?! Отфыркиваясь, на поверхность вынырнула довольная собой личность с торчащими ушами. Кирилл.
– Хочешь покажу, как корова плавает? – томно предложил он.
Я не хотела, но Кирилл все-таки проплыл несколько метров, старательно оттопыривая зад. Синий в крапинку, он торчал из воды, как поплавок. Я показала большой палец и ринулась в другую сторону. Но, видимо, Кирилл прошелся еще не по всем пунктам своего донжуанского списка.
– А хочешь карлика покажу? – орал мне вдогонку он.
Шли дни, я наслаждалась размеренной жизнью «пансионата Ромашки». Обугливалась на солнце, часами болталась в ласковом море, лакомилась свежевыловленной рыбой на гриле и восхитительными турецкими сладостями.
Впрочем, «овощной» отдых меня вполне устраивал. Единственной ложкой дегтя в бочке турецкого меда был Кирилл, а точнее, его ухаживания. Кирилл коварно подкрадывался, пока я безмятежно нежилась на солнышке, и выплескивал на голову стакан ледяной воды. Или пытался утопить. Когда Кирилл понял, что все это не действует, он принялся мне назло флиртовать с Зеной – Королевой Джунглей – показывал ей, как плавает корова. В конце концов, Кирилл достиг свой цели. Как только на горизонте появлялись его синие трусы в крапинку, мое сердце начинало бешено стучать. Но не от любовных мук, а от ужаса. Ужас рос и принимал все более странные формы.
Однажды, стремясь скрыться от страсти Кирилла за цветочной кадкой, я даже улеглась на газон в своих любимых белых брюках.
– Чего это ты тут валяешься? Бухая, что ли? – рассекретил меня он.
– Сережку потеряла. А потом нашла. – Я поднялась, отряхивая коленки. – Вообще-то я не пью.
– Оно и видно, – неодобрительно отозвался Кирилл. – Отпуск уж прошел, а ты так и не отдохнула. Приходи сегодня на дискотеку в одиннадцать, лады?
– Лады.
– Или в полдвенадцатого?
– Или в полдвенадцатого.
Я быстро зашагала в сторону своего бунгало.
Торба выскакивает из рук готической ведьмы, переворачивается и плюхается на пол. К ногам Герыча высыпается всякий хлам, в котором позорной меткой чернеет квадрат «Дюпона». В ушах звенит от шепота коллег:
– Воровка… Крыса… Колесо сансары…
А может, это шумит море?
Под прицелом злых ехидных взглядов я бросаюсь к сумочке, но едва могу перебирать ногами, словно двигаюсь под водой. Наконец, я достигаю своей цели – присаживаюсь рядом с распотрошенной торбой, у ног шефа, но вдруг обнаруживаю, что ноги эти в пляжных шлепках, а над ними – огромный выпуклый пупок в окружении синеватых растяжек! Шум в ушах нарастает. Нет!
С трудом я разлепила глаза. Казалось, в ушах все еще шелестит море, но это всего лишь жужжание кондиционера. Я села в постели и огляделась. Гостиничная кровать с парой тумбочек по бокам, телевизор. Наглое солнце рвалось из-за задернутых штор, словно угрожая сжечь их дотла. На столике у зеркала, развесив усыпанные разноцветным бисером ручки, стояла сумка. Кошмарный сон всколыхнул душу мутным осадком. Торбочку осквернили, и она навсегда лишилась оранжевого настроения. Повинуясь внезапному порыву, я подошла к зеркалу, взяла сумочку и… вытряхнула на кровать все содержимое! Давно пора навести тут порядок. А заодно и проверить, не подкинули ли в сумку бомбу.