Пятнадцать поцелуев
Шрифт:
— Мне нужна Вера.
— Нужна Вера? — повторила с издёвкой. — А Вера замуж выходит.
— Что?
— Вы так молоды, а уже плохо слышите?
— Но я люблю Веру.
Он не поверил. Не мог воспринять эту новость о свадьбе, ведь лишь полгода назад мы были парой, а тут… Хотя всякое в жизни бывает, конечно. Исчез безо всяких объяснений, родители наверняка наплели чушь какую-нибудь — вот и решила выскочить замуж. Может, даже назло. За Глеба, например, который всё время крутился рядом. Так думал Саша и лишь укреплялся в мысли о том, что надо хотя бы поговорить, а там будь что будет. Но прорваться через препону в виде
— Любите? — хмыкнула мать. — А что вы знаете о любви? Подарить три ромашки и кольцо-безделушку — это любовь? Стихи читать под луной, за ручку полночи шататься? А когда вам есть будет нечего, что вы скажете? Тоже стихи читать будете?
— С чего вы взяли, что я не смогу сделать Веру счастливой?
Мать передернуло. Ишь, настырный попался. Она даже мигом на «ты» перешла.
— Ты не можешь дать ей то, что нужно девушке такого уровня. И удерживаешь ее от того, чтобы она обрела это с тем, кто сможет. Не дури ей мозги. Уходи.
Постояв ещё пару секунд, он ушел. Ясно было: здесь не прорваться. Да и стоит ли, если в планах и правда свадьба? Да и истина есть в этих грубых словах. Конечно, у него перспективная профессия, неплохой заработок, но ещё два с половиной года будет длиться контракт. Что, он сможет увезти с собой Веру? Вряд ли…
И он отступил. Даже почти смирился. Ты ведь практически неуязвим, когда надеваешь маску. Но из-за нее ты ничего не чувствуешь: ни счастья, ни боли, ни чувства привязанности — ни-че-го. Впрочем, ему и хотелось не чувствовать ничего.
О девушках даже не думал — только работа. Потом вернулся в Москву, контракт продлевать не стал. Устроился программистом в огромный холдинг, зарплата стабильная, перспективы карьерного роста, да и за время службы скопил немалую сумму. Сделал в квартире ремонт, купил машину. Только на личную жизнь времени не было. Да и желания.
Сомневаюсь, что в жизни Саши не было достойных кандидатур на его сердце, но он, как когда-то сказала Алена, «сложный организм», да еще и однолюб, видимо. От этого стало приятно.
Расстались мы только ближе к полуночи, когда в двери заскрипел ключ, а после пришла Сашина мама. Увидев меня, она немного растеряно нас оглядела, но ничего не сказала, лишь бросила буднично:
— Чайник поставлю.
— Ты поешь, а я Веру провожу и вернусь, — сказал Саша.
Его мама кивнула — вот и весь диалог. Саша отвез меня на машине. Подняться наверх отказался: уже поздно.
— Мы ведь увидимся? Завтра, — спросила с надеждой.
— Увидимся, — пообещал он, целуя меня на прощание.
— Ты изменился, — немного сощурившись, засмеялась я.
— В чем?
— Крутой такой: за рулем, уверенный — тебе очень идет.
— И ты изменилась: совсем не похожа на неженку и белоручку из богатой семьи, — но тебе это тоже идет.
Я толкнула его в плечо и напомнила:
— Ты мне всё ещё должен. Всю жизнь расплачиваться будешь.
— С превеликим удовольствием, моя королева, — шутливо раскланялся он, насколько позволяло пространство между рулем и сиденьем.
Уходить не хотелось. Внутри ещё жил страх: вот я уйду — и мы снова исчезнем из жизней друг друга.
— У меня же нет твоего телефона, — вдруг вспомнила я.
И мы прощались еще полчаса, оттягивая время разлуки, вспоминая о чем-то и подшучивая друг
Удивительно, что, несмотря на короткий сон в пять часов, я с азартом вскочила с утра по будильнику, и даже утренняя пробка не раздражала — я включила радио и подпевала попсовым хитам, попутно улыбаясь своему отражению в зеркале и отмечая озорной блеск в глазах.
Как здорово, что я решилась вчера сделать шаг. Как удивительно может измениться жизнь всего за сутки! И вроде мир тот же, работа, сотни машин вокруг — все спешат по делам, а ты видишь всё так, как настроен твой компас. Нервничать и переживать? Или любить всё вокруг и наслаждаться? Конечно, не всегда стрелка внутри нас направлена лишь в одно, позитивное направление. Но то, что было сейчас, дарило огромное счастье. Больше, кажется, и быть не может.
Телефон негромко пиликнул, и я взглянула на экран. Саша желал хорошего дня и предлагал встретиться вечером в центре, поужинать вместе.
И всё-таки может. Счастья может быть ещё больше.
Эпилог
«Я сижу на шезлонге и любуюсь морем. Волны то приближаются к берегу, то убегают. Солнце уже не припекает так сильно, как днем, но я всё равно взяла с собой шляпу с широкими полями — купила её здесь в первый день нашего отдыха и ношу каждый день — так она мне понравилась. Мне совсем не хочется покидать это место, где всё пропитано счастьем и безмятежностью.
Хорошо, что мы поехали к морю не в самый сезон — народу поменьше, а с погодой нам повезло: местные говорят, так тепло в октябре давно не было. В следующим году мы вряд ли позволим себе такую роскошь, но, может быть, выберемся куда-нибудь летом: в сентябре Олеся отправится в школу. Первый класс — волнительно не столько для детей, сколько для их родителей, которые имеют уже некоторые представления о том, что такое школьные годы. Одиннадцать лет! Но сейчас Олеся об этом не думает. У неё ещё детство — звонко плескается в воде вместе с Мирой недалеко от берега под присмотром любимого папы. Да, он у нас эталон и главный авторитет в семье, я даже ревную иногда. Девчонки души в нем не чают. И как мама могла подумать, что Саша не сможет меня обеспечить? Он обеспечил меня таким счастьем, что до сих пор кажется, будто у нас с ним медовый месяц.
Ну, ладно, буду честна, не всегда я так думаю — это море и местный климат влияют. Бывает, и ссоримся, но тут же миримся. Саша мог бы ещё день-два походить нахмуренным, но я отхожу быстрее и первой иду мириться. Иногда с добрым словом, иногда с вкусным блюдом, порой с обнимашками и поцелуями. Не могу долго быть в состоянии ссор и обид. Спустили пар и живем дальше.
Но мы вместе. Не в смысле общего пространства, а когда двое есть друг у друга как тыл и опора. Кому я звоню, если мне плохо? Кто по моей усталой походке может понять, что день не задался и сказать: «Всё хорошо? Я сейчас приготовлю ужин. Будешь омлет?» Кто безропотно готов взять на себя бремя домашних забот и родительских собраний в детском саду, если у меня срочный проект, который требует полной самоотдачи? Кто искренне радуется за мои успехи и всегда говорит: «А я знал. Ты такая молодец!» Это всё он, мой муж. Мой Саша Доронин. И я им горжусь. И люблю.