Пятнадцать суток за сундук мертвеца
Шрифт:
— Сашка лютовать будет, — заметила я шепотом, зябко передернув плечами. — Нам этого не пережить...
— Да, — согласилась Клавдия, — шума будет много. Ну... не убьет же он нас, в конце концов! А так покричит-покричит маленько, да утихнет. А ты его еще и обаяешь как следует. Не устоит он перед твоими прелестями, Афоня!
В другое время я бы возмутилась на такие слона. Однако после событий сегодняшней ночи промолчала, покраснела до слез, разозлилась и, топнув ногой, захлопнула за нами дверь.
Дорога до метро заняла несколько минут.
— Слушай, Клав, а знаешь, недалеко отсюда живет Валерия. Совпадение какое, правда?
— Что еще за Валерия? — насупилась Клавка, уже догадываясь, к чему я клоню.
— A-а! Это девушка моего покойного Николая. Вернее, не девушка, а, по словам Гены, романтическая любовь всей его жизни. Может, навестим эту самую любовь? Тут недалеко!
Клавка в задумчивости ковыряла носком пол вагона. Я напряженно за ней наблюдала. Вообще -то, моя сестрица — человек довольно решительный. Можно даже сказать, отчаянный. Но иногда благоразумие начинает бороться с решительностью, и если вовремя не вмешаться, то может и победить. Правда, это случается нечасто. С тех пор, как Клавка появилась в моей жизни, мое собственное благоразумие завяло окончательно, и теперь я находилась в постоянной боевой готовности.
— Ладно, — тряхнула головой Клюквина. — Куда ехать?
— На Каширку. А там всего две остановки на автобусе.
— Боюсь, эта наша поездка обернется очередной глупостью... — все же проворчала Клавдия.
— Не волнуйся, Клава, — торжественно произнесла я, — нет такой глупости, которую нам было бы не по силам совершить!
— Это точно!
Нужный дом располагался сразу за родильным домом. Клюквина по этому поводу не преминула съязвить: мол, хорошее соседство. В случае нужды можно быстренько добежать самостоятельно. Вероятно, близостью подобного медицинского учреждения объяснялось и великое множество ребятни. Одни гуляли под присмотром бдительных бабушек, другие — вполне самостоятельно, а третьих в разнообразных колясках выгуливали гордые мамаши. В общем и целом, двор напоминал разноцветный муравейник.
— О чем мы будем с ней говорить? — спросила Клавка, останавливаясь перед дверью. — Ты уже придумала?
Я пожала плечами:
— О Коле, о чем же еще?
Клюквина хмыкнула и нажала на кнопку звонка. За дверью стояла кладбищенская тишина. Следующие несколько попыток тоже не увенчались успехом. Зато распахнулась соседняя дверь, и на площадку выскочила толстая девица в шортах и безразмерной футболке. На голове у толстухи была повязана бандана, из-под которой торчали две тощие косички неопределенно-мышиного цвета.
— Чего вы тут растрезвонились? — зло прошипела девица. — На работе она, разве не ясно?
— На какой такой работе? — растерялась я.
— Известно, на какой. На подстанции. А вы кто, собственно, такие? — толстуха прищурилась
Я открыла рот, чтобы что-нибудь соврать, но Клюквина меня опередила. Она нахмурилась и, грозно сжав кулаки, мрачно заявила:
— А мы, собственно, пришли морду Валерке начистить.
В глазах девицы появился неподдельный интерес:
— Ну да?! Отпад! Чаю хотите?
Клавка вопросительно посмотрела на меня, я кивнула, и мы переступили порог квартиры толстушки. Интерьер впечатлял настолько, что столбняк мгновенно сковывал все члены. Нет, с мебелью, обстановкой и прочими атрибутами уюта и комфорта все обстояло нормально. Но вот хоть какой-нибудь порядок отсутствовал. Мне даже показалось, что я попала на свалку ненужных вещей. Судите сами: на вешалке в прихожей вместе с демисезонным пальто и пуховой курткой висел необъятный купальник. За ним весело подмигивал ромашками сарафан. На полу, в районе тумбочки для обуви, высилась небольшая горочка из сапог, кроссовок, туфель и босоножек. И что больше всего поражало — везде, куда только ни падал взгляд, валялись обертки от конфет, шоколада, марсов-сникерсов и других признаков сладкой жизни.
— На кухню пробирайтесь, — скомандовала хозяйка, сказавшаяся Натальей.
Мы с готовностью подчинились. Правда, для этого нам пришлось принимать такие позы, по сравнению с которыми умирающий лебедь — просто марш энтузиастов! Наконец мы оказались на просторной кухне. Она, в отличие от остального помещения, была более или менее чистой и даже относительно уютной. Я с облегчением опустилась на маленький диванчик. Наташа заварила всем нам чай, насыпала прямо на стол кучу конфет, достала печенье и уселась напротив с чувством выполненного долга.
— Нет, все-таки интересно, кто вы такие? За что хотите Валерке разборки устроить? Она, конечно, стерва. Ее давно пора отбуцкать... — Наталья запихнула в рот «Мишку на севере» и вкусно захрустела. — Так что?
Клавдия, всегда любившая сладости, блаженно щурилась, с невероятной скоростью поглощая шоколадные конфеты.
— А ты, случайно, не на конфетной фабрике работаешь? — мурлыкнула она.
— Случайно я работаю на «Скорой помощи», — поморщилась толстушка. — Сладкое люблю с детства. При моей сволочной работе это единственная радость в жизни. Ну, так чем вам Лерка насолила?
— Она жениха вон у нее увела, — мотнула головой Клюквина в мою сторону.
Наталия рассмеялась:
— Это в Леркином духе! Собака на сене. Ах, я такая хорошая, такая добрая! Я умею любить, как никто другой на свете! Романтика, возвышенные чувства... Вы все слишком приземленные, чтоб меня понять. А чего тут понимать? Эгоизм обыкновенный. Как жениха-то звать?
— Николай...
— Это спортсмен, что ли? Красавчик такой? Отпад мальчик, это я вам говорю! Да только он сам зa Валеркой бегал, впрочем, как и многие другие. А она «другому отдана и будет век ему верна»! Ха-ха-ха!