Пятница 13-ое
Шрифт:
— Ну как она тебе? — спросила брюнетка у своей подруги.
— А, знаешь, я ее даже не заметила, какая-то она вся бесцветная и невзрачная.
— Хм, — в ответ на замечание сказала брюнетка. — Для тебя она может и невзрачная, может даже и бесцветная, для тебя ее может и не существует, а вот твоему Нику она явно по вкусу. Посмотри, как стремглав он бросился ей на помощь. Думаю, что ни к тебе, ни ко мне он бы так не бежал.
Брюнетка ехидно улыбнулась, довольная своей шуточкой и уставилась в яркий журнал мод.
Блондинка
— Давайте я помогу вам, — сказал подбежавший парень, поднимая белье и бросая его обратно в чемодан.
Тина слегка засмущалась. Она не хотела, чтобы кто-то посторонний прикасался к ее вещам.
— Не надо, я сама справлюсь.
— Ну что вы, что вы, я вам помогу.
Парень, как бы играя, слегка небрежно хватал блузки, юбки, шорты и складывал в большой блестящий чемодан.
— Простите, простите, извините, пожалуйста, извините, ничего страшного, простите, — говорил парень, двумя пальцами подхватывая то кружевной бюстик, то майку с очень узкими бретельками, то шорты или колготки.
Тина смущенно улыбалась в ответ.
Парень, увидев ее улыбку, начал улыбаться еще шире. И смущение девушки понемногу улетучилось.
— Что бы я без вас делала, — шутливо, но с благодарностью сказала Тина и, подхватив огромный блестящий чемодан, из которого торчали края разнообразной пестрой одежды, весело побежала к дому.
Парень смотрел ей вслед. По его взгляду несложно было понять, что ему очень понравилась эта девушка. Ник приподнялся с колен, захлопнул багажник машины Шефердов и сам себе сказал: «Отлично. Урод. Тебе повезло, ты снова встретил красивую девушку. Да, да…, как бы мгновение еще размышлял вслух Ник, — и зачем я только тянул с собой на день рождение кузена эту белую крысу, эту Мелису, ведь она же стерва, натуральная стерва, — он еще на мгновение задумался, а потом сам себе сказал, — но ведь мне нравятся стервы. Правда, не всегда».
После короткого ленча Тина поднялась по скрипящей лестнице на мансарду дома, в бывший кабинет отца. Сейчас там хозяйничал доктор Круз. Он разложил на большом столе видеокассеты, установил на штатив видеокамеру и, сидя за столом, что-то уверенно, размашистым почерком записывал в большую толстую тетрадь.
Когда Тина вошла, он приподнял голову от стола, взглянул на нее. Его взгляд, ранее доброжелательный, был в это мгновение каким-то чужим, он стал взглядом врача-профессионала, который внимательно вглядывается в свою пациентку. Его взгляд чем-то напоминал взгляд палача, который рассматривает свою потенциальную жертву. Но через несколько секунд легким усилием воли доктор изменил выражение глаз. Он заискивающе улыбнулся и решительно промолвил:
— Ну что, Тина, прямо сейчас и начнем.
— Как сейчас? Почему так сразу?
Доктор несколько
— Да, да, Тина, прямо сейчас и начнем. Зачем откладывать?
— Хорошо, доктор Круз, если вы считаете, что необходимо начать прямо сейчас, то давайте, но сначала ответьте, — сказала настороженно Тина, оглядывая стены отцовского кабинета, — почему меня не отпускают эти видения, почему я это вижу?
Доктор на секунду оторвался от видеокамеры.
— Ты не видишь этих вещей, Тина. Успокойся. Ты их не видишь, — сказал он и повернул диафрагму.
— А это что, совершенно необходимо? — недоверчиво взглянув на видеокамеру, спросила Тина.
— Ты имеешь в виду камеру? — не поняв, спросил доктор Круз. — Понимаешь ли, Тина, видеокамера нам будет очень нужна, она будет просто необходима для того, чтобы следить за прогрессом, а я надеюсь, прогресс у нас будет. И причем, очень значительный.
На мониторе сперва шелестел сухой электронный снег, но доктор Круз пощелкал тумблерами, покрутил ручки настройки и на экране возникла голова Тины. Девушка с любопытством смотрела на свое изображение. Она и раньше любила разглядывать себя в зеркале. Но тут все было по-другому. Это было, как подглядывание.
Не за кем-то другим, а за самой собой. На какое-то мгновение Тине показалось, что на экране не просто взятое в рамку кадра ее изображение, а ее отрезанная голова, что больше ничего нет, только ее голова, а все остальное исчезло — нет ни рук, ни ног, ни туловища. Она испугалась своих мыслей и постаралась сосредоточиться на другом.
Девушка недоверчиво смотрела на доктора, нервно похрустывая тонкими пальцами. Наверное, камера казалась ей каким-то ненужным свидетелем, свидетелем ее болезни, свидетелем ее беспомощности и унижения.
— Тина, посмотри на меня внимательно, — решительным голосом сказал доктор Круз. — Ты видишь этот коробок спичек?
Доктор вытащил из кармана серых вельветовых брюк плоский и легкий спичечный коробок. Зажав его между большим и указательным пальцами правой руки, встряхнул и повертел перед глазами девушки.
— Так ты видишь этот коробок?
— Да, я вижу этот коробок.
— Очень хорошо. Теперь смотри дальше. Я кладу коробок на середину стола.
Доктор Круз сделал шал от видеокамеры в сторону стола и положил синий коробок на желтую лакированную столешницу.
Тина, как бы не понимая, взглянула сначала на доктора, потом на спичечный коробок. За долгие дни и месяцы, проведенные в самых разнообразных медицинских учреждениях, Тина насмотрелась всякого. И в этот момент она все видела, но так и не могла понять, чего же от нее хочет доктор Круз.