Пятничная я. Умереть, чтобы жить
Шрифт:
Так. Янис-Эль уселась на кровать и потянула к себе по-прежнему свернутые листы донесения. Они были исписаны мелким убористым почерком и содержали самый подробный отчет о том, что за последние дни произошло в замке. Нападение на Янис-Эль и ее чудесное спасение никак не упоминались, из чего можно было заключить, что все это уже отправилось адресату в предыдущем сообщении. Жаль. Почитать то, что написал своему господину шпион по этому поводу, было бы интересно. А так все оказалось довольно скучно — про подготовку к празднику Янис-Эль и сама все знала.
Любопытной была только оценка меняющейся расстановки сил в Несланд Эльце.
Кстати, об этих прекрасных добросердечных людях. Что связывает законного наследника Несланд Эльца и его сводного брата, рожденного вне брака, но раньше него? Причем рожденного матерью Эйсона от связи с каким-то эльфом… Почему пресветлый дор Йоррик Несланд, про которого тот же Фьорнфельт говорил, что был он человеком сложным и с адским характером, простил жену, принял ее ублюдка и, более того, наделил его фамильным титулом? И еще интересно: эти двое — Корис и Эйсон — росли вместе или нет? И как отнесся к появлению законного претендента на Несланд Эльц к тому моменту уже как минимум восьмилетний полуэльф? Он полюбил младшего брата как родного? Или наоборот, возненавидел всей душой? Кому бы задать все эти вопросы? На ум приходил только мэтр Курдбах — в силу возраста и наверняка немалой вовлеченности в дела семьи из-за специфики своих услуг. Но мэтр был в данный момент недостижим, да и не имелось никакой уверенности в том, что он в те годы жил в Тилитоне. Тогда кто?
Агнесса и капитан Фьорнфельт отпадали, потому что оба были слишком молоды, чтобы правильно оценить происходившее в Несланд Эльце почти тридцать лет назад, даже если и находились тогда здесь. Дор Халльрод появился в доме совсем недавно… Не годится… Да! И еще очень хороший вопрос: а не дор ли Корис в погоне за утраченным наследством уже дважды покушался на жизнь Эйсона? Вопросы были. Ответов не имелось.
Делать нечего, надо было снова ложиться спать. Янис-Эль уговорила себя раздеться, тем не менее оставив на себе белье, положила ножны с верным мечом под подушку и потянулась сознанием, чтобы погасить свечу. С того вечера — последнего перед ссорой с Эйсоном, когда удалось сделать это в первый раз, — она практиковала подобное постоянно, и с каждым разом получалось все легче. Это не могло не радовать, но из-за того, что произошло потом между ней и Эйсоном, вызывало лишь болезненные воспоминания.
Янис-Эль уже закрыла глаза, когда за дверью, которая вела в комнату ее горе-супруга, послышались голоса. Один принадлежал пресветлому дору Несланду, другой тоже не вызвал проблем с идентификацией — это был ублюдок (причем не по рождению, а по своей гнилой сути) по имени Корис. Голоса сначала слышались явно издалека, потом Корис подошел ближе.
— Я вижу, ты запираешься от своей жены?
Что ответил Эйсон, Янис-Эль не разобрала — тот явно стоял существенно дальше. Но слова Кориса были совершенно отчетливы. Словно он говорил осознанно громко, чтобы ни один нюанс не проскользнул мимо ушей
— Правильно делаешь. Таких надо держать в узде. Красивая она, конечно… Ну, для тех кому нравятся эльфы. Но я бы посоветовал тебе посадить ее на цепь. Если не хочешь потом слушать сплетни о любовных похождениях у себя за спиной. Не смотри на меня так. Я слышал о ней слишком много. Ладно. Я так рад тебя видеть, братишка, что совершенно не хочу тратить драгоценное время на разговоры о твоей новой постельной грелке. Покажешь, что ты делал все это время, пока я служил родине? А потом мы могли бы…
Голоса отдалились, а Янис-Эль отчетливо поняла, что теперь уже точно не заснет.
* Человек, одинаково хорошо владеющий обеими руками.
Глава 25
Вновь запалив свечу, Янис-Эль осмотрела комнату. Сломанные стулья, поваленное кресло, развалившаяся на части тумбочка… Гадина! Явился, напакостил и смотался, как ни в чем не бывало. Еще и муженька с собой прихватил и теперь мозги ему промывает… На кровати завозились щенки, и Янис-Эль приказала себе не думать об этом одуване с наивными глазками. Следовало заботиться о тех, кому она, по крайней мере, небезразлична. Тщательно ощупав обрадовавшихся вниманию маленьких кадехо на предмет возможных ран после драки, Янис-Эль убедилась в том, что они не пострадали. Уже хорошо.
Встав и одевшись (рубашка, порезанная Корисом, опять на выброс!), она было взялась за уборку, но плюнула и, отбросив в сторону перекошенный стул, который подпирал дверь в коридор, вышла вон. Чертик и Ангела тут же увязались следом. Везде было пусто и тихо. Замок наконец-то угомонился. Следовало отнести шпионское донесение так заинтересовавшемуся им капитану Фьорнфельту, и Янис-Эль побрела в сторону комнаты госпожи Агнессы. Но капитана там не оказалось — внутренний радар показал Янис-Эль, что за дощатой дверью находится только один человек, и он, судя по всему, мирно спит. Поискав, она обнаружила капитана (его мелодию из барабанов и труб) в кабинете у пресветлого дора Халльрода (визгливые скрипки). Это было странно, а странности Янис-Эль с каждым новым днем пребывания в Несланд Эльце не любила все больше и больше.
Решив быть вежливой, она постучала, а после вошла, застав капитана и хозяина кабинета в позе двух быков перед схваткой — оба стояли, опершись руками на противоположные стороны стола и наклонившись вперед, словно вот-вот начнут бодаться. И даже появление Янис-Эль не заставило их распрямиться и перестать буравить друг друга взглядами. Подойдя, Янис-Эль молча выложила на стол свернутые в трубку бумаги, магический мешок, в котором они были, и с особой осторожностью — за шнурок, на котором оно все еще болталось — кольцо, сорванное с шеи Кориса.
Капитан тут же ухватился за бумаги и, наконец-то отвлекшись от поединка взглядов со святошей, зашелестел ими. Халльрод уселся за свой стол и теперь уставился на Янис-Эль. Та тоже демонстративно и обстоятельно уместила зад на стуле, наплевав на то, что святой отец тут же начал кривить лицо.
— Я устала, — пояснила Янис-Эль. — И точно заслужила то, чтобы, по крайней мере, понимать, что происходит в этом треклятом доме. Почему моя собственная спальня похожа на проходной двор — заходи кто хочу, делай что хочу? Хорошо, что я не спала и смогла постоять за себя…