Пятое Евангелие
Шрифт:
Лиз заметила, что Анна пристально рассматривала фотографию, и объяснила:
— С того дня прошло уже около пяти лет. Трагическая история.
Анна вопросительно взглянула на Лиз.
— История с Ганне и Аурелией! — воскликнула Лиз. — Не ужели вы ничего не знаете об этом?
— Нет, — ответила Анна удивленно. — Вы не могли бы рассказать подробнее?
Гарри вызвался рассказать обо всех обстоятельствах, связанных с той историей, и не торопясь начал:
— Марк и Аурелия несколько лет жили очень счастливо. До тех пор, пока не появилась Ганне. Она была специалистом по классическим
Эта история, услышанная от Брэндона, в некоторой степени объясняла поведение миссис Фоссиус. Разве может нормальная женщина спокойно рассказать незнакомым людям, как муж обманул ее?
— Для нас, — продолжал Гарри, — ситуация оказалась край не непростой. Мы ценили Аурелию, но Ганне нам тоже нравилась. В последние годы Марк думал только о ней. Она стала неотъемлемой частью его личной жизни и профессиональной деятельности. И чем дольше я думаю об этом, тем больше склоняюсь ко мнению, что Ганне подослали к Марку.
Анна и Клейбер переглянулись.
— Что значит «подослали»? — спросил Адриан. — Объясните, пожалуйста.
— Как бы лучше выразиться… Видите ли, именно Ганне рассказала Фоссиусу о так называемом ордене орфиков. Думаю, она состояла в нем еще до своего приезда в Калифорнию, а сюда явилась именно для того, чтобы убедить Марка присоединиться к этой странной секте.
— Вы не могли бы рассказать нам больше об этом таинственном ордене? — попросила Анна.
— «Таинственный», пожалуй, самое подходящее слово для этого клуба. Орфики стали своего рода легендой, которую ученые передают из уст в уста, мифом. Многие считают, что такой организации не существует, поскольку довольно трудно представить себе, какие усилия потребовались бы, чтобы собрать в одном месте лучших ученых мира, каждый из которых является гением, и обеспечить им неограниченные финансовые возможности. Если бы я не был ассистентом профессора Фоссиуса, то наверняка относился бы к подобным рассказам скептически. Но такой орден действительно существует. Это могущественная и крайне опасная секта. Я даже склонен считать, что они выходят за рамки закона и человеческой морали. Известно, что они не гнушаются никакими методами для достижения своих целей…
— Каких целей? — прервал его Клейбер.
— Фоссиус, — продолжал Гарри, — когда я ему однажды задал этот вопрос — а это было незадолго до того, как он навсегда уехал из Калифорнии, — ответил так: «Каждый день, проведенный в незнании, — потерянный день».
— На это трудно что-то возразить, — заметил Адриан.
— Да, — согласился Гарри Брэндон, — но орфики одержимы жаждой знаний. А подобная одержимость опасна не меньше, чем любая другая. Мне кажется, эти люди готовы идти по трупам. Поэтому я рад, что не настолько умен, как Фоссиус или Ганне. Они никогда не обратят на меня внимание.
— Вы думаете, в конечном итоге обоих погубили их выдающиеся способности? — с удивлением спросил Клейбер.
—
Гарри улыбнулся.
— Имел ли Фоссиус хоть малейшее представление о том, что его ожидает после вступления в орден?
Брэндон пожал плечами.
— Он никогда об этом не говорил, и, честно говоря, тогда меня это мало интересовало — ведь я не знал, как трагически закончится все для Фоссиуса. Марк думал лишь о Ганне он пошел бы за ней даже в африканские пустыни. Жуткая история.
— И вы больше ничего не слышали о профессоре?
— Ничего. Аурелия получила от него одно письмо. Она не рассказывала, о чем писал Марк, а мы не хотели показаться навязчивыми. Надеюсь, вы меня понимаете.
— Вам известно, куда отправился профессор Фоссиус?
— Куда-то в горы на севере Греции. Однажды Марк упомянул место, в котором обосновались орфики… Кажется, они назвали свой монастырь Лейбетра. Я записал это необычное название, потому что боялся забыть, и просмотрел множество подробнейших карт, пытаясь найти его. Но безрезультатно, его нет ни в одной энциклопедии. Мне улыбнулась удача, когда я решил поискать в словаре античных названий. Там говорилось: Лейбетра расположена у подножия Олимпа. В некоторых источниках упоминалось, что в этом месте родился, умер и был похоронен Орфей. Жители Лейбетры издавна считались настолько глупыми, что даже вошли в поговорку.
Обращаясь к Адриану, Анна сказала:
— Греция ведь не на краю света. Если есть хоть малейший шанс…
Она не отрываясь смотрела на фотографию.
Анна и Клейбер попрощались с Брэндонами, пообещав держать их в курсе событий. По пути назад в гостиницу все мысли Анны занимала фотография. Когда Клейбер спросил, почему она так молчалива, Анна не ответила. Ей не хотелось разговаривать. Тогда Адриан сказал, причем скорее не потому, что так думал, а с целью спровоцировать Анну:
— Лиз и Гарри Брэндон, похоже, решили кое о чем промолчать. Как и Аурелия Фоссиус.
Анна взорвалась:
— Я думаю, Брэндоны рассказали нам все, что знали! Они сами заинтересованы узнать развязку этой истории, в противном случае они — чего, кстати, не сделала миссис Фоссиус — не попросили бы нас держать их в курсе дела! У меня создалось впечатление, что все эти события их крайне заинтересовали.
— Хотя Брэндон должен быть только рад тому, что Фоссиус совершенно неожиданно освободил для него место при университете. Наверное, они были настоящими друзьями.
— Я не могу прекратить думать об этой женщине на фотографии… О любовнице Фоссиуса…
— О ней Брэндоны говорили с определенным уважением, я бы даже сказал, с восхищением. Но не с симпатией. Если ее действительно подослали к Фоссиусу орфики, то события принимают совсем другой оборот. Эта история больше похожа на аферу, в которую вовлечены спецслужбы.
Анна просто не могла оставить подобное замечание без ответа.
— Похоже, твоя фантазия слишком разыгралась, — сказала она с насмешкой, но тут же вновь стала серьезной. — Давай будем придерживаться фактов.