Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
В музыкальном отношении ничего гениального здесь не было - тяжелый рок с заездами на металлический склад. Зато сколько мощи и драйва! Пафос тоже исключать нельзя, идеологическая составляющая налицо. И пусть худсовет только попробует такое не утвердить. Да я на них сам в обком партии телегу накатаю!
Глава сорок пятая, в которой думай не думай, а сто рублей не деньги
Подсунув под голову вторую подушку, я наблюдал за Лёлей.
Она одевалась. И первым предметом гардероба избрала чулок. Девушка обряжалась стоя, боком ко мне, взнеся роскошную ногу на пуфик. Композиция из узкой
Если Лёля задумала произвести впечатление, то это ей удалось в полной мере. Хороша, насмешница, и не только в профиль! После нашего знакомства, такого недолгого, изменилась соломенная копна на голове, вьющаяся мелким бесом - она сделалась пышной и густой. Блондинка помолодела совсем немного, а вот краше стала заметно, фигурка постройнела, но это, пожалуй, результат гимнастики и правильного питания. Впрочем, зачем скромничать? Часть моей заслуги тоже есть.
Да, социальная ответственность перед человечеством должна быть. Это нормально и где-то справедливо, когда одни люди добровольно помогают другим людям. Важна не только благотворительность, но и высокое качество услуг волонтера, философы могут ещенапомнить об этических нормах. Но меня, по большому счету, это уже не касается - за сорок пять лет стажа все долги обществу отдал. И послужил, и пенсию заслужил. Правда, неприличного размера пенсия от общества никак не адекватна вложенному труду. Смешная синекура, как и последняя прибавка в тысячу рублей. Инфляцию она покрывает, ага. Точнее, «ха-ха» три раза.
С другой стороны, хорошими делами прославиться нельзя. Никому я не нужен, кроме близких мне людей. Лишняя работа - пустой труд. А занятие, которое в тягость, убивает. Такое называется каторгой. И все что я делаю, это для них, моих близких. Прочие люди из общества в общем-то неплохи, но издали. Всех их заботят собственные проблемы, и это логично.
Какое им дело до моих трудностей? Что-то не видно очереди из желающих бескорыстно помочь мне. Людям интересны чужие люди только в одном случае - когда им что-то надо. Нет, за мои услуги они могут заплатить деньги. Только вот засада, мне их деньги не нужны. Поэтому, плюнув на возможное бурчание Коли Уварова, поступил своевольно - выправил на место красоту, без всяких понуканий и ожидания благодарности. Мне по душе здоровые прелестницы. И карма заодно возрастет, что тоже немаловажно.
Затянув поясок на юбке, Лёля взглянула в зеркало.
– На кухонном столе лежит флешка, - ровным голосом сообщила она.
– Там информация по наркоторговцам и их пособникам. В отдельной папке «Уточнить позже» собраны непроверенные и сомнительные материалы, однако любопытные. Вам это будет интересно.
– С чего ты решила, что мне такое надо?
– неискренне удивился я.
– Не знаю. Но если женщина чего-то не знает, Антон Михалыч, она это чувствует. Мне кажется, вам это интересно. А эти файлы я не считаю секретным делом и государственной тайной. Пусть на них и стоит гриф особого порядка.
– Поясни, - потребовал я. Непонятные вещи злили и всегда вгоняли меня в хандру. Вот как она меня раскусила?
– В девятом классе я дружила с девочкой. Обычная тихая школьница, добрая и сердечная. Однажды соседские пацаны предложили ей «марочку». Понравилось. «Косячок» тоже зашел в жилу. А потом с их помощью она познала курительные смеси, клубные таблетки и секс до упаду.
Лёля говорила ровным тоном, однако невозмутимое спокойствие выдавало человека, уверенного в своей правоте. Такая убежденность не допускает споров на дискурсивном поле, по той причине, что возражений она просто не поймет.
– Ничего не путаешь?
– сделал я еще одну попытку отвертеться.
– Может быть, - кивнула она, застегивая лифчик.
– Только я думаю, что вы умеете это делать. В крайнем случае - знакомы с теми, кто умеет. И еще. Предупредите мальчиков, которые дубасят вечерами пушеров и громят киоски со спайсами.
– Хм...
– крякнул я, не выходя из образа.
– Чего?
– Ребят пока не трогают, но за ними присматривают. У нас любят вести наружное наблюдение... файл так и называется: «Народная дружина». Лидер - Никита Круглов. Студент четвертого курса университета. Отличник, спортсмен, красавец. Половина девок в дружине писают кипятком от этого героя. Понимаете, здесь палка о двух концах. Добровольные борцы с преступностью - это потенциальная банда, иначе говоря ОПГ Забьют какого-нибудь торговца до тяжких телесных, никакая светлая идея не выручит. Пойдут по этапу, рядом с реальными преступниками.
– И что делать предлагаешь?
– прищурился я.
– Так жечь же, Антон Михалыч! К чертям собачьим, - воскликнула она, берясь на расческу.
– У кого-то это выходит замечательно. Пожарники нас учат: что сгорело, не сгниет. Добрым людям очень нравятся петарды с фейерверками. А когда все погорело, так и торговать особенно нечем.
– Ну да, - согласился я с такими аргументами.
– На нет и суда нет.
– Кстати, на Новый год лечу к теплому морю, - неожиданно сообщила Лёля.
– Вернусь после каникул, только пятнадцатого января. Как думаете, плечо не разболится за это время?
– Ну, не знаю, - засомневался я.
– Не должно. Если только не застудишь.
– На Мальдивах вода парная - плюс двадцать восемь, - хмыкнула Лёля, подкрашивая губы.
– Дайвинг там отличный, однако топлес загорать нельзя. Но ничего, переживем как- нибудь.
Я поскреб щеку:
– Тогда проблем не будет. С начальником едешь?
– Нет, шеф весь в делах, - она принялась вертеться у зеркала, оглядывая себя с разных ракурсов.
– С октября у него начался сложный период в жизни - осенние заморозки. Как говорится, ромашки спрятались, поникли лютики.
– Погоди, а как же мощные средства для мужчин?
– удивился я.
– Ими все аптеки завалены. Как утверждает реклама - мертвого поднимают.
Лёля покачала головой:
– Медицина была на предыдущем этапе, теперь она бессильна. Если ваша теория верна, то причиной всему стресс. Слишком много событий происходит в нашей конторе. Здоровья они не добавляют точно.
– Так ты на курорт в одиночку собралась?
– Одиночество - скука, - она рассеяно оглянулась.
– Лечу с Никой Авдеевой.