Пятый прыжок с кульбитом

Сербский Владимир

И если война есть продолжение политики иными средствами, но все становится на свои места. Война решает любые проблемы, заставляя противника выполнять волю сильного. Как и смерть, сильный всегда забирает свое, даже если кому-то оно кажется чужим.

Однажды поэт верно подметил: «Две тысячи лет война, война без особых причин». И не поспоришь, война самое верное средство против морщин. Война любит сильных, поэтому миром правят мускулы. Мягкотелым не место на троне, они могут лишь мечтать о власти.

Пролог,

в котором утро начинается с рыбалки

Серым облакам надоело брызгать мелкой моросью. С утра небо утерлось, раздвинуло тучи, и обрадовало погожим деньком, совсем не осенним. Вместо октябрьской сырости пришло настоящее бабье лето, с безветрием и серебром висящих в воздухе паутинок. Осень 1971 года продолжала удивлять, и только лишь лес, одетый в багряные цвета разной яркости,напоминал о неизбежности скорой зимы. Ничего не поделаешь, все течет и все изменяется. Эта истина не вызывала сомнений у генерала армии Ивашутина, практически бывшего начальника разведки Генерального Штаба. А в ближайшее время ему предстояло возглавить КГБ СССР

Бурная река жизни тащит вперед, вынуждая держаться на плаву среди песчинок, мусора и глыб. Приходится барахтаться. Иногда оглянуться не успеешь - а уже вечер. Эта ежедневная возня забирает все свободное время, и не так часто он мог позволить себе выезд на природу. Охота требует времени, рыбалка еще и терпения - все это хронически противоречит срочным делам.

В плотном графике совещаний, текущих проблем и бесконечных бумаг, отдых на природе может явиться не причиной, а всего-навсего поводом для встречи. И сегодня, по совету своего заместителя Мещерякова, еще и забрались черти куда, в самую глушь. Чистейший воздух здесь не ведал городских ароматов, свежесть природы ясно отдавала прелой листвой. Осень...

На берегу безымянной подмосковной речки было тихо и безлюдно. Даже кряжистый «козлик» не доехал до места, застрял в луже глубокой колеи. Но это дело не беда, при наличии сапог сто метров можно и пешком пройти. Зато конспирация полная. А водитель человек опытный, не впервой ему терпеть бедствие. Охрана тоже не из красных девиц, с помощью какой-то матери разберутся.

Пока генералы раскладывали удочки, бойцы из личной гвардии призвали на помощь не матерь, а трос из второго «козлика». И вытащили утопающего задним ходом, легко, без бурлацких криков. Как говориться, век живи - век учись. Там, вдали, командирские машины и оставили. Тоже верное решение, на проселочной дороге военная техника вряд ли кому помешает. Колея вон травой поросла, давно никто тут не ездил. А кому транспорт станет помехой, так тех издалека разглядеть несложно. И взять на прицел при необходимости.

Охрана привычно рассредоточилась в кустиках, только часового у машин выставили для порядка. Поплавки качались на воде, усатый старшина невдалеке разводил костер, но генералы приехали сюда не только для рыбалки и ухи. По правилу старшинства первым начал Ивашутин:

– Валентин, тут такое дело. Вчера я встречался с товарищем Пельше, и он просил подсобить Комитету

Партийного контроля. Им нужны специалисты по строительству.

– А мы-то здесь с какого краю?
– удивился Мещеряков.

– Сначала я тоже так думал, - кивнул Ивашутин.
– Короче: Партийный Контроль готовит комиссию для выезда в Армению. Делается это в режиме полной секретности, местные товарищи пока не знают.

– Атомная электростанция!
– догадался Мещеряков.
– Будут негласно контролировать ход строительства?

– Станция - само собой, объект оборонного значения. Там и раньше в оба глаза глядели. Но для этого сооружения наша помощь пока не нужна, Пельше сам нашел спецов в профильных министерствах. Речь идет о гражданском строительстве: жилые дома, школы, садики, магазины. В КПК поступила информация с мест, что хищения на стройках народного хозяйства в Армении приобрели массовый характер. Как говорится, танцуют все. Милиция, похоже, тоже участвует.

– Цемента кладут в два раза меньше, а песочка в два раза больше?
– хмыкнул Мещеряков.
– И на эти два процента живут? В стройбате таких умельцев всегда хватало.

– Вот!
– Ивашутин поднял палец.
– Найди нам в военно-строительных войсках грамотных ребят, которые и фишку секут, и воровать вместе с армянами не станут. Для начала нужно человек десять.

– С нашими хозяйственниками следует посоветоваться, - задумался Мещеряков, поглаживая ус.
– За эти годы стройбат много чего понастроил Управлению разведки.

– Советуйся, Валентин Иваныч. Только учти: дело государственной важности. У Пельше есть данные, что в том районе ожидается сильное землетрясение. Армянское нагорье испокон веку постоянно трясет, зона-то сейсмически опасная. Если помнишь, пару лет назад там ударило неслабо, на пять баллов. А сейчас прогноз на десять баллов, это очень серьезно. Вот представь, эти дельцы налепят людям панельных квартир, а они вдруг сложатся карточными домиками. Такое врагу не пожелаешь...

– За такое стрелять мало, - нахмурился Мещеряков.
– А какой политический ущерб для советской страны? Вешать надо гадов, прямо на строительных кранах!

– Как бы у Кремлевской стены стрелять не пришлось, - пробормотал Ивашутин.
– И где только Арвид Янович такого материала накопал?!

– Даже так...
– Мещеряков закурил.
– Тут важно не промазать. Меня запиши в расстрельную команду.

Ивашутин отмахнулся:

– Ворами прокуратура займется. Я прослежу, будь уверен. А тебе надо еще подумать о незаметной группе бойцов, для защиты комиссии.

Мещеряков поднял бровь:

– Мы не рота охраны, товарищ генерал армии! И бойцов не тому учим...

– Ничего, товарищ генерал-лейтенант. Надо постараться, - в ответ Ивашутин прищурил глаз.
– Во избежание, так сказать.

Пока заместитель переваривал необычное поручение, начальник дернул удочкой. Осмотрев снасть, он возмущенно воскликнул:

– Нет, что здесь за рыба наглая такая? Третий раз вынимаю пустой крючок! А поклевки не было.

– Эти рыбы знают первое правило разведчика: тихо пришел, посмотрел, и тихо ушёл, - хмыкнул Мещеряков.