Пятый ребенок
Шрифт:
— Почему бы вам не подняться поиграть на чердаке?
Это не было на нее похоже — снова взрослые за столом переглянулись: кому взять на себя труд избавить Гарриет от шумных детишек. В итоге Анджела ушла с детьми.
Гарриет огорчило, что она злилась.
— Я всю ночь не спала, — начала было она, но Уильям перебил ее, отнимая инициативу высказать то, что думали они все; Гарриет понимала это и даже знала, почему сказать должен Уильям, недобросовестный муж и отец.
— Теперь так и
Он огляделся, чтобы убедиться, что остальные за него — так и было, и Гарриет видела это. Она иронично улыбнулась.
— Преступница, — сказала она. — Вот я кто.
— Сделай перерыв, Гарриет. Это все, о чем мы просим, — продолжил Уильям все более и более веселым и наигранным тоном — в своей обычной манере.
— Это говорит отец четверых, — сказала Сара, прижимая к себе свою бедную Эми и вынуждая остальных сказать вслух то, что они, должно быть, думали: что она переступила через себя, дабы поддержать своего никудышного мужа перед всеми.
Уильям послал ей благодарный взгляд, стараясь не смотреть на горестный сверток, который она оберегала.
— Да, но мы хотя бы растянули это на десять лет, — договорил он.
— Мы собираемся сделать перерыв, — объявила Гарриет. И добавила с вызовом в голосе: — По крайней мере, на три года.
Все переглянулись: Гарриет показалось, осуждающе.
— Я говорил вам, — сказал Уильям. — Эти безумцы намерены продолжить.
— Эти безумцы определенно намерены, — сказал Дэвид.
— Я так и сказала, — вступила в разговор Дороти. — Если уж Гарриет взбредет в голову какая-то мысль, отговаривать ее бесполезно.
— Как и ее матери, — уныло добавила Сара: она имела в виду, что, несмотря на ущербного ребенка, Дороти решила, будто нужна Гарриет больше, чем Саре.
«Ты намного крепче ее, Сара, — говорила ей Дороти. — Беда Гарриет в том, что ей хочется больше, чем она может съесть».
Дороти сидела рядом с Гарриет, на руках у нее дремала малышка Джейн, вялая после беспокойной ночи. Дороти сидела прямо и прочно, губы сурово сжаты, глаза не упускают ничего.
— А что плохого? — сказала Гарриет. Она улыбнулась матери: — Что я еще могу?
— Они собираются родить еще четверых, — заявила Дороти, обращаясь к остальным.
— Боже милостивый! — сказал Джеймс, восхищаясь и ужасаясь. — Ну и пусть, я ведь так много зарабатываю.
Дэвиду это не понравилось: он вспыхнул и потупился.
— О, Дэвид, не нужно, — сказала Сара, стараясь не показаться резкой: ей страшно не хватало денег, но это Дэвиду досталась хорошая работа, и это ему так много помогали.
—
Сара нежно опустила руку на голову спящей Эми, покрытую платком, оберегая ее от всего мира.
— Нет, мы собираемся, — сказал Дэвид.
— Да, обязательно собираемся, — сказала Гарриет. — Вот то, чего на самом деле хочется каждому, но людям промыли мозги. Всем хочется так жить, это правда.
— Счастливые семейства, — язвительно сказала Молли: она была сторонницей такой жизни, в которой быт занимал свое скромное место, оставаясь фоном для чего-то более важного.
— Центр этой семьи — мы, — ответил Дэвид. — Мы, то есть я и Гарриет, а не ты, мама.
— Боже сохрани! — сказала Молли, и ее большое лицо, и без того довольно румяное, зарделось еще сильнее: ее взяла досада.
— Да, конечно, — продолжил ее сын. — Это никогда не был твой стиль.
— И уж точно не мой, — вступил Джеймс, — и я не собираюсь просить за это прощения.
— Но ты всегда был чудесным отцом, супер, — прощебетала Дебора. — А Джессика — чудесной мамочкой.
Ее настоящая мать вскинула свои массивные брови.
— Что-то не могу вспомнить, чтобы ты хоть раз дала Молли проявить себя, — заметил Фредерик.
— Но в Англии так хо-о-олодно, — простонала Дебора.
Джеймс, в своем ярком, слишком ярком костюме — статный, хорошо сохранившийся джентльмен, приодевшийся для южного лета, — позволил себе иронически фыркнуть с высоты возраста на бестактность молодых и взглядом извинился за Дебору перед бывшей женой и ее новым мужем.
— Как бы там ни было, — подчеркнул он, — это не мойстиль. Ты ошибаешься, Гарриет. Верно противоположное. Людям промыли мозги, чтобы они верили, что семья — это лучшее в жизни. Но это уже в прошлом.
— Но если вам все это не нравится, тогда почему вы здесь? — спросила Гарриет, слишком воинственно для мирной утренней сцены. И тут же залилась краской и воскликнула: — Нет, я не хотела.
— Конечно, не хотела, — сказала Дороти. — Ты переутомилась.
— Мы здесь, потому что здесь здорово, — сказала двоюродная сестра Дэвида, школьница.
У нее были несчастные или, по крайней мере, трудные отношения в семье, и она пристрастилась все каникулы проводить у Ловаттов, а родители были довольны тем, что их дочь повидает настоящую семейную жизнь. Звали ее Бриджит.
Дэвид и Гарриет обменивались долгими ободряющими, веселыми взглядами, как было у них в обычае, и не услышали девочку, которая теперь бросала на них горькие взоры.