Пятый туз
Шрифт:
– Что он знает? Да, играл роль. Дяденька усатый, попросил Николай Николаевич – и все. Если против нас люди «Паука» играют – они и сами это знают. А если спецслужбы – только посмеются: один жулик другого бизнесмена нагрел. Да как красиво!
– А его связь с убиенным?
– Здесь действительно сложнее… А не он ли его убил?.. Ключ-то тот, разводной, орудие преступления, под сценой спрятано и в вещички Липкина завернуто… «Слесарь» свое дело знает! По моей команде и звоночек Прокурору организуем…Анонимный звонок: видел, мол, как наш Аркадий Маркович под сценой возился и прятал что-то кровавое.
– Ловко! – искренне восхитился Панин.
– Профессионалы работают, – горделиво усмехаясь, поддержал
– Ну, мы тоже, как видишь, квартиру продали… – торопливо вставила Елизавета, но вдруг ее охватили воспоминания. – Какая была квартира… хоромы, джакузи, шесть комнат, два туалета…
– Правильно сделали!.. Хватит туалетных сантиментов. Ближе к делу!.. Я прав Панин?
– Верно! Давай план, и будем обсуждать. Какие у тебя предложения, Федор?
– План таков: первое – сокращаем личный состав: завтра же трех дамочек из шести отправить в отпуск на два месяца, а остальные, мол, в августе пойдут. Второе: все проекты завершить одним махом. В один, два, три… ну, пять дней, не более… Вы на самодур ловили когда-нибудь? А мне в детстве в Одессе приходилось. Тяжелый груз и по десять крючков на леске – каждые двадцать сантиметров. Крючки без наживки с цветными перышками…
– Не трать время, Федор! Давай по делу…
– А это и есть дело… Это и есть самодур. Дурят, значит, рыбу. Забросишь его и водишь легко, чтобы перышки там в глубине играли… Помню, когда вытаскиваешь – все десять крючков заняты: маленькая такая, годовалая скумбрия… С селедку величиной. Ее у нас в Одессе чирусом звали. Не всегда десять, но семь, восемь крючков заняты. Главное в стаю попасть!.. А мы знаем, где у нас стая. Пора забрасывать.
– Спасибо, Федор, за столь живую аллегорию, – Панин уже успокоился и понял, что пора перехватить инициативу.
– Все, что ты говорил, очевидно, но не конкретно. Я докладываю готовность к забросу твоего самодура… Кстати, стаи нашей на десять крючков не хватит, нам бы три – четыре рыбки поймать.
– Но покрупнее и пожирнее.
– Правильно, лучше меньше, но больше. Итак, готовность: Иштван подтверждает открытие четырех счетов на подставных лиц с нашими вариантами подписей… У Льва я приобрел четыре американские фирмы со счетами в прибалтийских банках – два в Таллинне и два в Риге. По всем счетам провел небольшие проплаты, изучил кодовые таблицы… Короче, все работает. Схема – как с «Пауком». Деньги идут: Будапешт – Таллинн – Рига – Вена, а затем три первых счета за два дня закрываются. Подготовлено десять схем… Вот тебе, Федор, и десять крючков твоего самодура.
– Это не крючки, Володя, это сумки, куда улов будем складывать. Теперь давай о крючках для каждой рыбки.
– Давай пройдемся по рыбкам. Точек восемь у нас стоит?
– Точек-то стоит около тридцати, спасибо покойнику, но у восьми объектов.
– Да, объектов у нас восемь. Двое отпали по причине своей стерильности.
– А еще говорят, что у каждого есть своя мумия в сундуке, – попыталась пошутить Елизавета. – Врут англичане. У этих даже косточки нет, даже засохшей лягушки.
– Просто они умнее нас, – подхватил шутку Лобачев. – Мы им микрофон в офис, а они свою мумию на даче, в чулане, прячут.
– Да прекратите же вы! – Панин вскочил и заметался по комнате. – Я с вами работать не могу! Ладно, про рыбалку. Но ты, Федор, три раза покойника вспоминал, теперь про мумию, про скелеты… Вы кто? Рыбаки или могильщики на кладбище?
– Успокойся,
– Шутки мне ваши – по барабану с литаврами!.. Тоже мне – могильщики капитализма… Продолжаем: по шести объектам достаточно веские крючки… Прежде всего Гарик Айрапетов, фирма «Гарто», торговля фруктами. Компаньон Тофик Гамидов. Вот досье. Неопровержимые данные. Этот Гарик на одной из последних сделок, так сказать, выводит из оборота триста тысяч. Вот запись беседы с поставщиком, вот звонок поставщика на фирму, правда на английском, где он практически просит разрешение передать Айрапетову деньги налом. Вот факс – записка поставщика на фирму: где какие цифры писать, где не писать, и, наконец, момент передачи денег, жалко, телекамеры не было. И у Тофика, и у Гарика по паре миллионов на счетах есть. И дело не в трехстах тысячах.
– Правильно, Володя. Он друга обманул и за это должен поплатиться. Вернее, платить. У восточных друзей с этим очень строго: обманул правоверного – секир башка. А крыша как?
– Крыша мощная, но не поможет, вернее, Гарик к ней обращаться не будет: это контакты Тофика и это люди восточные. Как он им будет объяснять. Да они сами его…
– Секир башка.
– Вот именно. У них там свой шариат имеется. Материал бесспорный. Сколько будем просить… требовать? – поправился Панин.
– Это, папочка Володя, как говорят у нас в Одессе, будет стоить нашему клиенту всего лишь половину лимона.
– Половину за досье, – оживилась Елизавета, – и пусть вернет нам деньги, что у друга украл.
– Правильно, Елизавета, пиши восемьсот тысяч. А ты, Федор, ищи тех, кто будет передавать копии досье и ультиматум.
– Найду, нет проблем… – Лобачев мечтательно улыбнулся. – Опять усы клеить, бороды, шрамы, родинки. И одежда нужна одноразовая… Вы тоже смотрите: в копиях ни одного отпечатка, в перчатках что ли делайте… Ну, с Гариком понятно. Следующий!
– Следующий вариант слабее в финансовом отношении. Иван Дроздов. – Панин взял очередную папку с закладками и начал последовательно листать, показывая некоторые документы. – Дроздов – строитель, частная фирма. Получил выгодный контракт и одновременно – домик в аренду под офис. Вот беседа с местным начальником средней руки. Обсуждают, что надо сделать. Этот начальник, Севрюков, живо описывает, как бедно живут чиновники. Дроздов согласен помочь. Вот, Севрюков сам называл цифру – двадцать пять. Договариваются через три дня. А вот, смотрите, разговор Дроздова с фирмой «Аскомит». Здесь условностей много, недомолвок, но ясно, что просит по старой схеме обналичить двадцать пять кусков. Вот фотки встречи Дроздова и Севрюкова – сам делал. Я их только до ресторана довел: зал пустой, я не стал светиться. И, наконец, звонок Севрюкова, из автомата, заметьте! Хорошо, мол, посидели. Еле домой дошел, первый раз с таким грузом ходил. Все в порядке, я действую, как договорились. Далее мелочевка, этапы подписания документов. Все…
Елизавета, готовая записывать очередную сумму, с простоватым недоумением посмотрела на компаньонов:
– Так мы с кого будем брать? С Севрюкова или с Дроздова?
– С Дроздова, конечно. – Лобачев пытался говорить спокойно, без снисходительности. – Севрюков мелок. Потом, он значительную часть денег наверняка отдал наверх… Таких эпизодов у него три – четыре в год. Он и через пару лет на трехкомнатную квартиру не накопит. Впрочем, на будущее он нам пригодится, мы его заначим на потом… А Дроздов тоже не Ротшильд. И суда не боится: скажет, вынудили меня. Отмоется. Но контракт при этом потеряет… И связь перспективную потеряет… И домик арендованный потеряет… Я думаю, что тысяч сто он за спокойствие отстегнет.