Пятый туз
Шрифт:
– И у вас зря не дают.
– И у нас дают достойным, – удовлетворенно согласился Дибич. – Так вот, дорогой Павленко, этот достойнейший из поваров перед уходом на пенсию руководил аналитическим подразделением в сто десять человек, только офицеров – восемьдесят… А как он «Сову» раскрутил? Есть у него организаторские способности и талант сыщика…
– Ты, Дибич, всегда лентяем был, – вяло откликнулся Савенков, колдуя над мясом. – Ты бы вместо трепа морковку порезал как можно мельче и лук – полукольцами. Но главное в плове вот это.
Игорь вытер руки.
– Здесь пряности, здесь барбарис, зира, красный перец, шафран… Да что вам говорить – все равно забудете. Так что вы уж на подсобных работах активность проявляйте, на морковке… Пилите, Дибич, пилите.
Когда приехал Рогов, Дибич прежде всего представил ему Павленко:
– Вот он наш герой!.. Жертва, вернее… Нормальный мужик, но кобель. Доигрался! Правда, это неподсудно по нашему уголовному кодексу. А его у жены – свой кодекс… Спокойно, шучу! Все строго между нами. Возьмем «Телебанов», и продолжай себе… Давайте все в беседку, и докладывай, Вадим.
– По факту убийства Ефима Белкина устанавливаем связи, ведем поиск возможных свидетелей, шерстим по его записным книжкам…
– И все впустую?
– Да, зацепок нет.
– И правильно! Они потому его и убрали, что уверены – все чисто. Случайная связь! Они его завербовали и хорошо платили, чтоб не трепался. А потом убрали, когда стал опасен.
– Да, в последнее время у него появились свободные деньги.
– Они ему премию за Павленко выдали… Вот они твои денежки, Сергей!.. Дальше, Вадим.
– Фоторобот человека, ожидавшего Белкина ничего не дал.
– Понятно! – вставил Савенков. – Очки, шляпа, усы, родинка, мешковатый плащ, и больше никто ничего не заметил. Надо попробовать Артиста вызвать на фоторобот. Это примерно облик его Николая Николаевича.
– Так, но только этот тип мог пять усов иметь и разные родинки… Я в оптике контактные линзы видел, без диоптрий и разного цвета. Утром у тебя глаза голубые, вечером – красные… Продолжай, Вадим.
– Одним словом, обычными методами мы не продвинемся. Зависнет дело. Вчера я работал с бригадой технарей у вас, Сергей Сергеевич. Извините, что услуга платная, вот счет.
– Знаю, знаю, Вадим. Нет проблем. Я ведь так понимаю, что я по делу пока не прохожу.
– Да, в официальных документах вы не упоминаетесь… Так вот, обнаружено семь закладок, семь жучков. Шесть демонстративно ликвидировали. Одна осталась у вас на столе. Мы ее «не нашли»… Деревянный такой брусок с палец. Теперь он в металлической шкатулке лежит, в заземленной. Крышку открыли – он фонит, как раньше, закрыли – любые переговоры ведите. Все чисто, все проверено.
– Значит, имеются планы их опять подловить.
– Оставлена такая возможность. В крайнем случае, будем аккуратно доводить до них нужную нам информацию. Перед тем как снять последний, шестой, жучок, я громко сказал примерно следующее: «Для тех, кто нас слушает. Вы работаете на преступную группировку. Хотите помочь закону? Позвоните мне, Вадиму». И дал номер нашего хитрого телефона.
– Хитрого?
– Его
– Не томи! – буквально прокричал Дибич. – Был-таки звонок?
– Был!.. Сегодня утром. Из автомата. Из Химок. Установили, но добраться не успели. Семь минут шел разговор. Я час назад запись слушал. Женщина лет сорока, взволнованная, сомневающаяся, с нормальной логикой, разумная… «А если, говорит, вы – преступная группировка? Я вам не верю»… Проще всего было пригласить ее на Петровку. Но парень, что с ней разговаривал, просто умница. Спокойно говорил, без нажима… Главное – не спугнуть. Договорились с этой женщиной, что она будет звонить в понедельник в одиннадцать. Она так и сказала: «В понедельник я в вечернюю смену, давайте в одиннадцать».
– Ну, Павленко, здорово. – Дибич потирал руки и улыбался в пышные усы. – Здорово тебя, брат, посменно слушали. И вечером и ночью.
– Не надо на раны сыпать. Я осознал. Исправлюсь!.. Но вы как-то несерьезно! Будто мелкого шантажиста ловите. Вы вора ищите и убийц… А я исправлюсь. Да и не смогу я больше! Мне в самый важный момент стаи жучков будут мерещиться.
– И телекамер. – Вадим театральным жестом вынул из кейса плоский блестящий блок и положил на центр стола. – Четвертый прибор оказался комплексным. Над окном, в карнизе… Он, вообще-то, виден был.
Павленко медленно встал и побрел вглубь сада. Очевидно, камере было что снимать. Савенков выдержал паузу:
– Вадим, что технари говорят? Радиус приема, изготовители, отпечатки?
– Отпечатки Белкина, и всё… Изготовление промышленное, Бельгия. Прием до ста – ста пятидесяти метров. Желательно по прямой.
– То есть без домов на пути сигнала?
– Да!
Савенков схватил лист бумаги и начал рисовать карту района, где располагался офис Павленко.
– Я понимаю тебя, Сова, – начал Дибич мрачным голосом. – Это не пройдет!.. Сто пятьдесят – радиус, триста – диаметр. Там до сотни домов и домушек. Бульварное кольцо… Даже искать не стоит таким образом. Нам бы три точки в разных местах – и то мало. Только сократили бы круг поиска до двух – трех домов… Какие мысли у технарей, Вадим?
– Они говорят, что мощная аппаратура может принимать до сорока сигналов одновременно…
– То есть запас мощности порождает соблазн расширить сеть клиентов… И раз жучки ставил телефонист…
– Да, Анатолий Михайлович. Ребята уже работают, они устанавливают заявки фирм по участку Белкина за три-четыре последних месяца, уточняют адрес и наносят его на карту.
– Интересная картинка может получиться… Он ведь сам мог отключать в нужных фирмах телефоны, а потом сам их чинить. С жучком в кармане!.. Где Павленко? Он соседей своих, фирмачей, хорошо знает? Дружить надо с соседями, дружить! Павленко-о-о! – крикнул Дибич. – Кончай переживать. Идем обедать… Мы победим этих гадов! Мы загоним в них осиновый кол… Давай к столу. Плов уже совсем готов. Пора разливать.