Пыль моря
Шрифт:
– Будем менять галсы, день покачаемся поблизости. Ход у нас пожалуй получше, и они престо могли отстать.
– Так и сделаем. Огни виднелись за кормой. Может, надо было продрейфовать малость, а мы не учли наших преимуществ. Давай, командуй.
На одних штормовых парусах бриг стал часто менять направления, и матросы выбивались из сил, работая с парусами и снастями. Но никто же роптал. Все надеялись, что удастся отыскать пропавших товарищей и джонку.
Море постепенно успокаивалось. Ветер стихал. Тучи разошлись, солнце
На марсе дежурил матрос и часто докладывал, что горизонт чист.
Так в ожидании прошёл полдень. Слабый ветер вяло хлопал парусами. Их пришлось ставить почти все, надо сохранять ход судна. Матросы валились с ног от усталости.
Наконец бодрый крик марсового матроса всполошил весь вольный сброд.
– Справа по борту парус! Давай трубу, капитан!
– Неужто наши? – в волнении спросил Мишка и полез на мачту.
Вдали виднелся тёмным пятном парус судна. Мишка долго всматривался в далёкие очертания и торопил сверху матросов, натужно работающих со снастями. Через полчаса Мишка с облегчением вздохнул:
– Наши! Вот чертяки, заставили волноваться! Слава богу!
До вечера было ещё далеко, когда суда сблизились. Особых повреждений на джонке не замечалось, но паруса трепыхались, изрядно порванные и с заметными дырами.
– Привет, пропавшие! – кричали с брига.
– С вас причитается угощение! – отвечали с джонки. – Как мы могли за вами угнаться? Паруса ели выдержали! Думали, что пропали!
Никто не обижался на упрёки, смеялись и радовались удаче. Все страхи остались позади, и снова можно было спокойно плавать.
Суда сцепились бортами. Мишка выкатил бочонок вина, и началось чествование спасённых, хотя до берега было далеко и, как правило, попойки на борту не разрешались.
На джонке заменили порванные паруса и почти всю ночь продрейфовали на месте, устраняя мелкие повреждения и откачивая скопившуюся за шторм в трюмах воду.
Перед самым восходом голос вахтенного матроса всполошил оба судна:
– В море огонь! Судно прямо по курсу!
Вдалеке мерцал огонёк, поминутно пропадая в волнах. Он был слаб, и определить расстояние до него было невозможно.
– Волнение малое, а огонь теряется в волнах, – заметил Вэйдун, посасывая свою крошечную трубочку. – Никак малое судно или лодка в море.
– Ну и пусть себе плывёт, – ответил Мишка. Он был недоволен тем, что сон его прервали. За прошедшую ночь и праздник встречи с пропавшими он чувствовал себя неважно и ещё не отдохнул.
– Скоро светло будет. Может, посмотрим, а? Чего пропускать добычу!
– Как хочешь. Только не забывай об осторожности. Мало ли что может быть. Такой огонь может означать и фонарь на нижней палубе военного корабля. Как бы не попасть под его пушки.
– Будь спокоен, капитан. Сделаем хорошо.
Без боя барабанов и рёва дудок быстро
Без сумерек солнце выскочило из моря. Не далее двух милей от кораблей в море качалась большая лодка без мачты. Мишка в трубу заметил, что и вёсел не видно.
– Не иначе, как потерпевшие, – заметил он и приказал подходить.
С лодки махали руками и тряпками, доносились слабые крики. Бриг с осторожностью подошёл вплотную к лодке. То была старая посудина с одиннадцатью полуголыми людьми, сидящими по колена в воде.
– Что за люди? – спросил Вэйдун.
– Купец из Сиама. Цзэн Го-сян моё имя. Джонка моя затонула в шторм. Окажите помощь, я заплачу.
– Твою плату мы и так можем забрать, почтеннейший! – со смехом ответил Сань Гуй. – А ну поднимайтесь, райские птенчики!
Лицо купца сразу вытянулось и побледнело. Он засуетился и торопливо полез по трапу, любовно прижимая к груди коробку красного дерева.
– А теперь давай свою плату, купец! – Сань Гуй вырвал коробку и толкнул купца к мачте. Тот заискивающе улыбался и мелко кланялся, сложив на груди руки.
Его матросы и работники быстро залезли на палубу. Лодку оттолкнули и её проводили безразличными взглядами изнурённые моряки.
– Да ты ещё вполне богат, купец! – воскликнул Тин-линь, рассматривая содержание коробки. – Гляди сколько тут монет, Миш!
Несколько сот золотых монет сверкали в коробке, прикрытые желтоватыми листами бумаги, что были испещрены иероглифами.
Мишка сделал попытку выбросить бумажные листы, но купец подскочил к нему и стал молить:
– Господин, зачем вам их выбрасывать. Там для вас ничего ценного нет. Это мои записи на память. Мои клиенты! Оставьте их мне!
– А ну, Тин, глянь, что там написано.
– Это различные расписки и обязательства. Тут на порядочную сумму, – говорил Тин-линь, читая бумаги.
– Ладно, купец, – успокоил того Мишка. – Оставлю их тебе. Но деньги придётся забрать. Даром тебя спасать никто не будет. Да и в порт тебя доставим не бесплатно. Ясно?
– Ясно, господин. Как не ясно! Воля ваша. Вы мой благодетель!
– Ты, я вижу, китаец?
– Да, китаец. Мои предки давно здесь обосновались. Мы богатые купцы.
– Вот и хорошо. А мы не так богаты, и поэтому поделим твои монеты между собой. Не в обиде?
– Нет, нет, господин! Что вы! Берите всё. А мне оставьте только эти бумажки. Мне и этого будет достаточно.
– Но ты не особенно радуйся, купец. Придётся и часть бумажек твоих оставить у нас, – Мишка, обратившись к Тин-линю, спросил: – Тин, отбери наиболее приемлемые для нас. Мы получим с должников сами, но чтобы не особенно хлопотно. Поближе к нашим местам. Погляди хорошенько.