Пыль моря

Волошин Константин

Мишка дружески обнял Суна, вложил в руку золотой из скудных запасов прежнего хозяина, сказал:

– Молодчина, Сун. От такой опасности уберёг. Смотри и дальше за такими парусами. Не дай бог прозеваешь. Голов не сносить.

Кормщик согласно кивал головой, улыбался и кланялся.

С этого дня Сун стал зорче оглядывать горизонт и отряжал одного из матросов на мачту высматривать опасность.

Прошло два дня, Сун опять стал беспокойным. На этот раз горизонт оставался чист, но небо предвещало шторм, а может быть и тайфун. Кормщик спешно искал остров для укрытия. Вёсла вспенили воду,

натужно хрипели раскрытые рты. Некогда было смахнуть пот со лба.

Часа через два показался островок и на душе стало полегче. Дружно навалились, с тревогой поглядывая на небо. Бывалые моряки безошибочно определили надвигающуюся бурю. Где-то потемнело, на горизонте громоздились чёрные тучи, волнение усилилось. Пологие валы проносились с большими интервалами, джонка яростно качалась, скрипя старым рангоутом. Ветер пока дул ровный, но с минуты на минуту можно ожидать шквала. Кормщик старался угадать момент, когда надо будет спускать паруса.

Вот и ветер рванул, но паруса уже крепили внизу на палубе. Понесло пыль с волн, солнце заволокло зловещей тучей.

– Тайфун, тайфун! – неслись крики матросов.

Ветер налетал шквалами, промежутки между шквалами становились всё меньше. Джонка умелой рукой кормщика направлялась в узкий залив острова, ограждённый торчащими из воды скалами. Вход в залив был узок, не более ста сажень, и требовалось изрядное мастерство рулевого.

Все свободные от работы со снастями трудились на вёслах. С большим трудом Суну удалось благополучно проскочить первые камни, вокруг которых уже кипела вода, взлетая снопами брызг. В заливе волнение было значительно слабее, ветер не так бесновался. В дымке водяной пыли заметили джонку, стоящую на якорях недалеко от берега. На пляже едва можно было различить группу людей и несколько халуп, вросших в берег.

– Что за джонка? – с тревогой в голосе спросил Тин-линь.

– Наверное, такие, как и мы, спасались от тайфуна, – ответил Мишка и тоже с интересом вглядывался в берег.

Шторм набирал силу. По всему было видно, что он скоро перейдёт в настоящий тайфун. Гремел гром, молнии полыхали в потемневшем небе. Дождь косыми струями затуманил видимость. Грохот накатывающихся валов грозно доносился с моря.

Сун осторожно вёл свою джонку, выбирая место поспокойней. Укрывшись за высокой скалой, бросили якоря. Судно кренилось то на одну, то на другую сторону. Волнение доходило и сюда, джонка плясала, дёргаясь на якорных канатах.

В четверти версты от них качалась незнакомая джонка. Высаживаться на берег никому не хотелось. К тому же постоянно надо было следить за морем и судном. В любую минуту можно ожидать страшного шквала. А уж если не выдержат канаты – надо будет не мешкая спасать судно.

Надвигалась ночь. Спать в такую качку было трудно, а наши пассажиры к тому же впервые повстречались с тайфуном. На душе скребли кошки. И-дун плохо переносил качку, его мутило. Он лежал на топчане и силился сдержать подступающую тошноту. Вокруг всё стонало, скрипело и трещало. Казалось, что судно только чудом не разваливается на отдельные доски

Спокойные лица и уверенные движения моряков вселяли уверенность, но томящий душу страх скрёб когтями и не давал покоя.

Сун

успокаивающе кивал головой, говорил ободряюще, и было видно, что это не из хвастовства, а из уверенности, что на этот раз ничего страшного случиться не может. Бухта глубокая, хорошо укрыта от шквалов и валов, и он только поглядывал на едва заметные огни с берега.

Ночь прошла в завывании ветра и раскатов грома. Вспышки молний на миг выхватывали предметы, но тут же всё погружалось в ещё более густую темноту. Мишка с завистью глядел на отдохнувших матросов, которые нехотя вылезли на палубу и проверяли надёжность снастей и креплений. Короткие плащи их метались от ветра, но движения казались уверенными.

– Неужто и мы когда-нибудь привыкнем к такому? – спрашивал Мишка, и отвечал самому себе: – Должны привыкнуть. Что мы не такие, как они? Ко всякому привыкнуть можно. Ещё смеяться будем над своими страхами.

– А всё же жутко бывает, – ответил Тин-линь, выглядывая из дверей хозяйской каюты. – А в открытом море как?

– Не знаю, не бывал, – с деланным спокойствием ответил Мишка.

– А Ювэй молодцом! Как настоящий моряк! Вроде и нипочём ему. Ишь, разгуливает по палубе. Не иначе, как моряком станет.

Весь день бушевал тайфун, а дождь лил сплошным потоком. Ночью стало затихать, и утром, выйдя на палубу, Мишка зажмурился от ослепительного солнца, только что поднявшегося из-за горизонта. Вдали виднелись огромные валы с белыми гребнями пены, их грохот доносился до джонки с отчётливой ясностью. В бухте волна улеглась, и судно едва покачивалось.

Сун с покрасневшими от бессонницы глазами осоловело глядел на берег, где бегали люди и доносились едва слышные крики, на чужой джонке поднимали паруса, готовясь к выходу в море.

Помощник кормщика поманил Тин-линя и стал что-то объяснять, показывая на людей соседней джонки. Вид его был озабоченный и красноречивая мимика и жестикуляция с тем небольшим запасом слов, показались молодому китайцу очень тревожными. Подошёл Сун и тоже стал говорить с видимым беспокойством.

– О чём спор идёт? – спросил подошедший Мишка.

– Да вот недоумевают, почему так много матросов на джонке.

– Ну и что из этого? Ихнее дело.

– Да не совсем так. К чему на купеческой джонке людей вчетверо больше чем надо? Неспроста это. Сун подозревает, что это морские разбойники. И спешат они к нам. Тем более, что у некоторых из них в руках ружья и сабли. Не купцы это.

– Вон что! – сразу посерьезнев, ответил Мишка. – Стало быть, и нам за паруса надо браться – и в море. Буря-то улеглась.

– Куда нам на нашем корыте. Вмиг догонят. И Сун так же считает. Может, договоримся. Ничего ценного у нас на судне нет. Если мирно будем вести себя, могут ничего особенного и не сделать.

– Ох, не верится мне в такие байки. Ну да делать нечего. Ты прав. Однако оружие надо приготовить и держать под рукой.

Вскоре якоря поднялись, и чужая джонка легко и даже грациозно развернулась и стала приближаться. Вдоль бортов торчали головы матросов, у всех виднелось различное оружие. Сомнений не было. Приближались разбойники, сопротивление было бесполезно. Ход у джонки превосходен, уйти от такой нечего было и думать.