Пыль на трассе
Шрифт:
— Да, мистер Даннет, вы знаете, как подать свой товар. — В тоне слышалось уважительное восхищение более высоким интеллектом, но Даннет не попался на эту удочку.
— Если вы имеете в виду, Генри, что свою мысль я изложил ясно и четко, тогда будем считать, что я с вами согласен. Что скажете: да или нет?
— Господи, мистер Даннет, вы что же, и подумать мне не дадите?
— Едва ли тут есть о чем думать, Генри, — терпеливо объяснил Даннет. — Все очень просто: да или нет. И никаких проблем.
Генри продолжал играть в простачка.
— А если я скажу «нет»?
— Не надо торопить события.
Генри стало как-то неуютно.
— Не очень мне это нравится, мистер Даннет.
— Что именно, Генри?
— Ну, как бы… вы ведь не шантажируете меня, не угрожаете мне, а?
Казалось, Даннет мысленно считает до десяти.
— Вы ищете там, где ничего нет, Генри. Извините, но это просто чушь. Как можно шантажировать человека с безупречной репутацией? А ведь у вас, Генри, репутация безупречная, верно? И с какой стати я буду вам угрожать? Как я могу вам угрожать? — Он сделал долгую паузу. — Да или нет?
Генри вздохнул, признавая поражение.
— Да, черт подери. Что я, собственно, теряю? За 5000 фунтов и работу в нашем марсельском гараже я могу запродать и собственную бабушку, упокой господь ее душу.
— Это не потребуется, даже будь такое возможно. Единственная просьба — полное молчание. Вот справка о здоровье от местного доктора. Здесь сказано, что у вас предынфарктное состояние, и вам нельзя заниматься тяжелой работой, например водить трейлер.
— Последнее время я и вправду чувствую себя не бог весть как.
Даннет позволил себе едва заметную улыбку.
— Я так и думал.
— А мистеру Макалпину про это известно?
— Станет известно, когда вы расскажете. Покажете ему заключение врача.
— И что, он на это клюнет?
— Если вы имеете в виду, будет ли этого достаточно, то да. Он просто не сможет вас не отпустить.
— А можно спросить, из-за чего весь этот сыр-бор?
— Нет. Вы получаете 5000 фунтов за то, чтобы не задавать вопросов. И держать язык за зубами. Отныне и вовек.
— Вы очень занятный журналист, мистер Даннет.
— Очень.
— Я слышал, вы работали бухгалтером в Сити. Почему вы оттуда ушли?
— Эмфизема. Болезнь легких, Генри, болезнь легких.
— Что-то вроде моего предынфарктного состояния?
— В наши дни стрессов и перегрузок, Генри, идеальным здоровьем могут похвастаться немногие, это прямо благословение господне. А теперь вам надо повидаться с мистером Макалпином.
Генри ушел. Даннет что-то черкнул на листке бумаги, написал адрес на вместительном светло-коричневом конверте, сделал пометку «СРОЧНО» в верхнем левом углу, положил внутрь листок и микропленку и направился к выходу. Идя по коридору, он не заметил, что соседняя с его комнатой дверь чуть приоткрыта; соответственно, он не заметил, что сквозь узкую щель за ним наблюдает чей-то глаз.
Это был глаз Траккьи. Он закрыл дверь, вышел на балкон и взмахом руки подал сигнал. Где-то в отдалении, далеко за гостиничным двором, принимая сигнал, поднялась чья-то рука. Траккья поспешил вниз и там нашел Нойбауэра. Вместе они отправились в бар и заказали себе по стакану сока. По крайней мере два десятка человек увидели их и узнали, потому что Нойбауэр и Траккья были известны ничуть не меньше Харлоу. Но Траккья был не из тех, кто удовлетворяется половинчатым алиби. И он сказал бармену:
—
— Ровно пять, мистер Траккья.
— Передайте портье, что я здесь.
Прямой путь к почте лежал через узкий переулок, по обе его стороны тянулись какие-то сараи да гаражи. Дорога была практически пуста, что вполне естественно для субботы, решил Даннет. Переулок тянулся ярдов двести, и на всем этом отрезке находился только один человек, он склонился над двигателем легковой машины у открытых ворот гаража. Он был в комбинезоне, на голове красовался темно-синий берет, надвинутый на самые глаза, — скорее на французский, чем на итальянский манер, — а видимая часть лица вся была испачкана маслом, и какова внешность этого человека, оставалось только догадываться. В команде гонщиков «Коронадо», машинально подумал Даннет, такого грязнулю-механика не потерпели бы и пяти секунд. Но одно дело обслуживать «коронадо» и совсем другое — старый разбитый «фиат».
Когда Даннет проходил мимо «фиата», механик внезапно выпрямился. Даннет вежливо шагнул в сторону, чтобы обойти его, но в эту секунду механик, оттолкнувшись от переднего крыла машины, всем телом навалился на Даннета. Даннет не удержался и начал падать в сторону открытых дверей гаража. В этом ему подсобили, бесцеремонно подтолкнув в спину, два очень крупных и сильных мужчины в чулках-масках, явно не признававших других методов убеждения. Двери гаража захлопнулись.
Когда Даннет вернулся в гостиницу, Рори был поглощен изучением какого-то зловещего комикса, а Траккья и Нойбауэр все еще сидели в баре — надежнее алиби не придумаешь. Появление Даннета мгновенно привлекло внимание всех, кто был в вестибюле, да иначе и быть не могло. Даннет не просто вошел, он ввалился как пьяный и наверняка прямо здесь бы и рухнул, если бы с обеих сторон под руку его не поддерживали полицейские. Нос его и рот сильно кровоточили, правый глаз опух и превратился в узкую щелочку, выше тянулся неприятный рубец от удара, и вообще все лицо являло собой один сплошной синяк. Траккья, Нойбауэр, Рори и портье одновременно бросились к нему.
Траккья, казалось, был совершенно шокирован.
— Боже правый, — вскричал он, — что с вами случилось, мистер Даннет?
Даннет хотел выдавить из себя улыбку, поморщился от боли, решил, что сейчас не время думать о производимом впечатлении и не очень внятно произнес:
— Боюсь, я стал жертвой покушения.
— Но кто… то есть где? — вопросил Нойбауэр. — И почему, мистер Даннет? Почему?
Один из полицейских поднял руку и обратился к портье:
— Попрошу прислать доктора. Немедленно.
— Через минуту будет. Меньше чем через минуту. В гостинице сейчас проживает семь докторов. — Дежурная повернулась к Траккье. — Вы знаете номер мистера Даннета, мистер Траккья. Может быть, вы и мистер Нойбауэр покажете представителям власти…
— Ничего не нужно. Мы с мистером Нойбауэром сами доведем его до номера.
— Простите, — вмешался другой полицейский. — Нам потребуется официальное заявление…
Он остановился на полуслове, как и большинство людей, которым приходилось столкнуться с пугающе-хмурым взглядом Траккьи. Тот скомандовал: