Пыль на трассе
Шрифт:
Доехав до Ла Джиандолы, Харлоу ненадолго замешкался. Он мог двинуться к Вентимилье и тем самым воспользоваться новыми автострадами, проложенными вдоль Ривьеры, либо ехать более трудным, но коротким путем на Ниццу. На маршруте через Вентимилью пришлось бы дважды иметь дело с итальянскими и французскими таможенниками, и он выбрал короткий путь.
До Ниццы добрались без помех, свернули на шоссе к Канну, прибыли в Тулон и поехали по шоссе на Марсель.
Это произошло милях в двадцати за Канном, у деревушки Боссе.
Они прошли поворот и увидели впереди огни четырех
Харлоу переключил скорость, и двигатель тотчас отозвался более низким урчанием. От этой смены звуков дремавшие близнецы очнулись и как раз успели вслед за Харлоу разобрать надписи на двух — красном и синем — неподвижных, поочередно мигающих фонарях: на одном было написано «СТОП», на другом — «ПОЛИЦИЯ». Позади «маяков» виднелись по меньшей мере пять человек, двое из них стояли посреди дороги.
Харлоу подался вперед и силился получше разглядеть, что там происходит. В следующий миг он принял решение: неуловимым выверенным движением включил вторую передачу, и большой дизель заурчал еще басовитей. Двое на дороге перестали размахивать красными фонарями. По всему было видно, что трейлер сейчас затормозит.
За пятьдесят ярдов до поста Харлоу выжал педаль акселератора до отказа. Грузовик начал быстро набирать скорость, и расстояние между машиной и «маяками» стремительно таяло. Двое с красными фонарями, сообразив в последнюю секунду, что водитель грузовика и не думает останавливаться, бросились в разные стороны.
Бим и Бом оцепенели с одинаковым выражением изумленного испуга на лицах. Харлоу невозмутимо проводил взглядом две темные фигуры, которые так по-хозяйски стояли посреди дороги, а потом в панике отскочили к обочинам. За шумом набирающего обороты дизеля послышался звон разбитого стекла и скрежет металла — это грузовик подмял фонари, установленные на дороге. Через двадцать ярдов несколько раз что-то глухо ударило в торец кузова, и эта барабанная дробь продолжалась еще ярдов сорок, пока Харлоу не вписал машину в очередной поворот. После этого он снова переключил скорость. Случившееся, казалось, не произвело на него ни малейшего впечатления, чего никак нельзя было сказать о близнецах.
— Ты что, Джонни, рехнулся? — сдавленно произнес Бим. — Мы с тобой в тюрьму загремим. Это же полиция!
— Ну да, полиция без полицейских машин, мотоциклов и формы. Интересно, зачем только господь Бог дал вам четыре глаза на двоих?
— Но там же стояли полицейские «маяки», — возразил Бом.
— Ладно уж, не буду вас журить, — великодушно сказал Харлоу. — И не напрягайте чрезмерно свои мозги. Замечу вам, что во Франции полицейские не ходят в масках и не навинчивают на пистолеты глушители.
— Глушители? — хором переспросили близнецы.
— Вы слышали удары в кузов? Думаете, это они кидали камни нам вслед?
— Так кто же они? — спросил Бим.
— Угонщики. Представители почетной и уважаемой в здешних краях профессии. — Харлоу надеялся, что ему простится эта заведомая клевета на добропорядочных жителей Прованса. Ничего более подходящего сразу не
— Откуда же они узнали, что мы здесь проедем?
— А они и не знали, — выдумывал на ходу Харлоу. — Обычно они высылают на шоссе дозорных и держат с ними связь по рации. Когда подворачивается подходящий объект вроде нас, они в два счета устанавливают и зажигают свои фальшивые фонари.
— Ну и дикари эти лягушатники, — заметил Бим.
— И не говори. Они еще и поезда-то не научились как следует грабить.
Близнецы собрались прикорнуть. Неутомимый Харлоу был по-прежнему начеку. Спустя несколько минут в зеркале заднего вида он заметил яркие фары быстро приближающегося автомобиля. Когда машины почти поравнялись, Харлоу хотел было занять середину шоссе и помешать обгону на тот случай, если автомобиль принадлежит той же шайке, но тотчас передумал. Нападающим достаточно прострелить задние шины, и грузовик станет.
Между тем человек или люди, обогнавшие грузовик, не проявили никакой враждебности, хотя одну странную деталь Харлоу все же отметил. Как только легковая машина оказалась перед грузовиком, у нее погасли фары и габаритные огни, и дорогу ей освещал грузовик, а зажглись они, когда легковушка оторвалась уже ярдов на сто и нельзя было различить ее номера.
Не прошло и минуты, как Харлоу увидел в зеркале фары другой, настигающей его машины. У нее не погасли огни при обгоне грузовика, да и странно было бы ожидать этого от полицейской машины с включенной сиреной и синей «мигалкой». Харлоу довольно улыбнулся, а еще через милю с небольшим слегка притормозил в предвкушении приятного зрелища.
Впереди, у обочины, по-прежнему мигая сигнальным фонарем, стояла полицейская машина. Прямо перед ней к обочине прижалась другая машина, и полицейский с блокнотом в руке беседовал через открытое окно с ее водителем. Нетрудно было догадаться, о чем шла беседа. На дорогах Франции, за исключением скоростных автострад, максимальная разрешенная скорость — 110 километров в час; водитель, с которым беседовал полицейский, ехал со скоростью не менее 150 километров в час. Подав грузовик чуть влево, Харлоу медленно объехал обе машины, и ему не составило труда разглядеть номерной знак переднего автомобиля: PN 111K.
В Марселе, как во всех крупных городах, есть красивые места, а есть и такие, что нагоняют тоску. К этим последним, безусловно, относятся некоторые районы на северо-западе Марселя: унылые, невзрачные, они сплошь застроены предприятиями, и там почти нет жилых домов. Именно в таком районе была расположена улица Жерар. Ее облюбовали в основном мелкие фабрики и большие гаражи, и нельзя сказать, что улица эта вызывала отвращение, но и уютной ее не назовешь. Самым большим на улице было чудовищное строение из кирпича и рифленого железа, занимавшее чуть ли не половину левой стороны. Над огромными рифлеными воротами виднелась крупная надпись: «КОРОНАДО».