Пыль Снов
Шрифт:
Но это хрупкое, чуждое им существо рыдает. По Рутоку.
Он мог бы мгновенно развернуться. Сделать то же, что сделал Руток. Хотя не совсем то же. Мало пользы в попытках убить. Калечить — вот более ценная тактика. Он ранил бы как можно большее число врагов, чтобы немногие могли преследовать Ганф Мач и Дестрианта.
Он мог бы использовать умения, которых Руток не обрел и уже никогда не обретет. Сег’Черок уступает Солдату Ве’Гат, но удивить врага способен.
— Ганф Мач.
«Да, любимый».
Сег’Черок
— Нет! — завопила Келиз. — Не оставляй нас! Сег’Черок — я запрещаю!
— Дестриант. Я преуспею там, где не справился Руток. Моя жизнь купит вам день, может, два дня. Постарайтесь использовать их.
— Стой! Я молилась! Ты что, не понимаешь? Они сказали, что ответят!
— Не знаю о чем ты говоришь, Дестриант. Слушай внимательно. Гнездо Ацил умрет. Матрона обречена, как и все в Укорененном. Ганф Мач несет мое семя. Она станет новой Матроной. Найди же Смертного Меча и Надежного Щита. Вы трое станете Часовыми Дж’ан Ганф Мач, пока она не сумеет родить собственных.
Ганф Мач освободит вас.
Это не ваша война. Это не твой конец — только наш.
— Стой!
Сег’Черок решил поговорить с ней еще раз, хотя ему было все труднее. Хотел сказать, что восхищен ей. Что верит в нее — и сам поражается, что испытывает подобное чувство к человеку. Люди — слабые создания, слишком мелкие, чтобы вмещать хоть какой- нибудь дар, но он…
Фигуры далеко впереди. Не враг. Не потомство матрон. И — понял вдруг Сег’Черок — не люди.
Стоят, готовят разнообразное оружие.
Всего их четырнадцать. Подробности стали различимы, когда Сег’Черок и Ганф Мач подбежали ближе. Тощие даже в почерневших, покореженных доспехах. Странные шлемы с ниспадающими, выступающими у подбородков боковыми пластинами. Рваные черные кольчуги. Толстые, покрытые пятнами и прорехами плащи, когда-то окрашенные в ярко-желтые оттенки, отороченные серебристым мехом.
Сег’Черок увидел, что семеро чужаков держат в скрытых перчатками руках длинные узкие мечи синеватой стали с полукруглыми гардами и резные щиты. Двое других вооружены тяжелыми топорами, а круглые их щиты обшиты рваными шкурами. У троих окованные железом копья с широкими наконечниками; двое остальных приготовили пращи.
Их окружает, ползет вниз с бугорка, на котором они встали, сверкающий на камнях и земле иней.
Неверие поразило Сег’Черока словно удар молота.
«Это невозможно. Это же… беспрецедентно. Невозможно. Что привело сюда чужаков? Они враги или союзники? Нет союзниками они быть не могут.
Ведь всем известно: Джагуты всегда остаются в стороне».
— Вот! — указала пальцем Келиз. — Я молилась! Вот — бегите к ним, скорее! Стража Врат!
— Дестриант. Услышь меня. Эти нам не помогут. Они ничего не сделают.
— Ошибаешься!
— Дестриант. Это Джагуты. Они…
… невозможно…
Однако
И тут они с Ганф Мач уловили идущую от Джагутов, вырывающуюся из ледяного круга вонь.
— Дестриант, берегись! Это неупокоенные мертвецы!
— Я знаю, кто они такие, — бросила Келиз. — Стой, Ганф Мач — хватит отступать — давай, стой здесь и не двигайся. — Она спрыгнула со спины Дочери.
— Дестриант, у нас нет времени…
— Есть. Скажите, много ли преследователей? Скажите мне!
— Каста. Пятьдесят бойцов. Ну, сейчас сорок девять. У четверых есть кеп’рахи, магическое оружие. Ими командует Венец — они движутся как одно целое.
Женщина поглядела на северо-восток. — И далеко?
— Твои глаза скоро их увидят. Они… верхом.
— На ком?
Сег’Черок мог послать ей образ, но она вряд ли сумела бы воспринять его сейчас. Она закрыта, она закрывается все сильнее. — Искусственные… ноги. Как у нас. Не устают.
Он видел, что Дестриант пытается усвоить сведения. Потом она повернулась к Джагутам. — Стражи. Я думала увидеть… знакомые лица.
Один из копьеносцев ступил вперед. — Худ не станет нас ждать.
— Если бы ждал, — согласилась женщина с мечом, — призвал бы.
— Он решил не рисковать, — ответил первый Джагут, — зная, что мы вряд ли согласимся.
— Худ дурно использовал нашу свободную волю, — блеснула покрытыми инеем клыками женщина, — на первом сковывании. Он знал достаточно, чтобы отвернуться от нас на другом. — Скрытый железом палец уставился на Дестрианта: — Вместо этого он использовал вас, дети Имассов. Сделав одного злейшим из врагов. Но мы ему не сочувствуем.
— Никакого снисхождения, — сказал копьеносец.
— Никакой симпатии, — бросил один из носящих пращи.
— Он будет стоять в одиночестве, — прохрипел меченосец. — Как истый Джагут.
Сег’Черок повернулся, ибо уловил на северо-западе блеск металла. «Уже скоро».
Меченосец продолжал: — Человек, ты в странной компании. Они ничему тебя не научат, эти К’чайн Че’малле. Их проклятие — повторять старые ошибки, снова и снова, пока не уничтожат себя и всех вокруг. Им нечем тебя одарить.
— Кажется, — сказала Келиз Эланская, — мы, люди, уже успели научиться у них всему, даже против их воли.
Клацающий смех четырнадцати Джагутов леденил кровь.
Носящий топор сказал: — Бегите. Вашим загонщикам будет оказана честь, они встретятся с последними солдатами единственной армии Джагутов.
— Мы пали последними, — прорычал кто-то.
— Если доведется встретить Худа, — сказал меченосец, — напомни ему, что его солдаты никогда не отступали. Даже в миг его предательства. Мы никогда не отступали.