Пыль Снов
Шрифт:
— Небесная крепость, — сказал тот, кого зовут Геслер. — Отродье Луны…
— Но больше, — сказал, терзая бороду, Буян. — Видел бы ее Тайскренн…
— Командуй такой Рейк…
Буян хмыкнул:
— Да. Раздавил бы Верховного Мага как таракана. А потом сделал бы то же самое с Худом проклятой Малазанской Империей.
— Но глянь. В плохом состоянии — не так страшна, как скала Рейка, но выглядит готовой упасть.
Келиз уже видела фурии, марширующие под Драконьей Башней — небесная крепость, да,
— Погляди на больших, — говорил Геслер. — Тяжелая пехота… боги подлые, такой порвет напополам демона — Кенил'раха.
Келиз подала голос:
— Смертный Меч, это Ве’Гат, солдаты К’чайн Че’малле. Ни одна Матрона не родила так много. Сотни считалась достаточно. Ганф’ен Ацил родила больше пятнадцать тысяч.
Янтарные глаза смотрели на нее. — Если матроны такое могли, почему не сделали? Могла бы править всем миром.
— Была ужасная… боль. — Она помедлила. — Потеря здравости.
— С такими солдатами, — буркнул Буян, — к чему правителю здравый ум?
Келиз скривилась. «Какие-то они невежливые. Кажется, и бесстрашные. Именно те, что нужны. Но я не обязана их любить или даже понимать. Нет, они пугают не меньше К’чайн Че’малле». — Она умирает.
Геслер почесал щеку. — Без наследницы?
— Есть. Одна ждет. — Она указала: — Там, вот они подходят. Ганф Мач, Единая Дочь. Сег’Черок, ее хранитель К’эл. — Тут дыхание ее прервалось, ибо она увидела с ними третьего. Он двигался мягко как масло. — Вот этот Бре’ниган, личный Часовой Матроны — что-то не так, он должен быть не здесь, а рядом с ней.
— Как насчет Ассасинов? — спросил Буян, вглядываясь в небо. — Почему не показался хотя бы тот, что выследил нас?
— Не знаю, Надежный Щит. Что-то не так.
Двое иноземцев, называющих себя малазанами, встали ближе друг к другу, когда подошли Ганф Мач и Сег’Черок. — Гес, а если мы им не понравимся?
— А как думаешь? — бросил Геслер. — Тогда мы помрем.
— Опасности нет, — заверила Келиз. «Конечно, Красная Маска думал так же».
Сег’Черок заговорил в ее разуме: — Дестриант. Матрона скована.
«Что?»
— Двое оставшихся Ши’гел вступили в союз. Съели ее передний мозг и командуют оставшимся. Через ее тело они вырвали Эмпелас. Но плоть ее слабеет, и скоро Эмпелас падет. Нужно найти врага. Нужно найти войну.
Келиз посмотрела на Ганф Мач. «Она в безопасности»?
— Да.
«Но… почему?»
— Ши’гел не видят будущего. Битва будет последней. Нет будущего. Единая Дочь не важна.
«А Гу’Ралл?»
— Вне закона. Пропал. Может, мертв — он пытался вернуться, воспротивиться, но был отогнан. Ранен.
Геслер вмешался: — Ты говоришь с этой тварью, так?
— Да.
Буян сказал: — Если нам нужно вести вашу армию слонотрахов…
— Буян, полегче! — Геслер подошел к товарищу, перейдя на иноземный язык. Последовала перебранка.
Келиз не понимала ни слова, но видела, что Буян аж подскакивает, а лицо наливается грозной бурей. Упрямый человек, куда упрямее Смертного Меча. Геслер налетает на друга, но его не поколебать. Он сказал, что видел сон. Он смирился. — Она даст соки и вам, — сказала Келиз. — Необходимо…
Буян поглядел на нее:
— Эти Ве’Гат, они быстрые? Умные? Могут ли выполнять приказы? Блюсти дисциплину? Какие сигналы им нужны? И кто враг, ради Худа?
Келиз только покачала головой:
— Ответов нет. Нет знания. Ничего не могу сказать.
— Кто может?
— Чтоб тебя, Буян!
Бородатый здоровяк взвился:
— Да! Ты Смертный Меч — ты должен задавать такие вопросы, а не я! Кто будет командовать? Ты, тупой кусок акульего дерьма! Хватит жаться как шавка, давай действуй!
Руки Геслера сжались в кулаки, он шагнул к Буяну. — Ну всё… — прогудел он. — Я разобью тебе башку, Буян, а потом уйду отсюда…
Буян оскалился и присел, готовясь драться.
Сег’Черок простучал лапами, встав между людьми, и вытянул мечи, заставляя их разойтись. Не желая пораниться об острое лезвие, Геслер развернулся и отбежал на десяток шагов.
Буян выпрямился, ухмыляясь. — Давай мне свои соки, ящерица. Пора потолковать.
— Не у него, — сказала Келиз. — Ганф Мач — та, что без мечей. Нет, и не Дж’ан. Иди к ней.
— И что будет?
— Ну… ничего. Увидишь.
Он пошел и встал прямо перед Ганф Мач. «Смелый или глупый — не знаю, что скажет Геслер, но догадаться могу». Она видела, что Геслер, хотя и скрестил недовольно руки, следит за происходящим.
— Ну? Боги, воняет… — Он вдруг вздрогнул. — Извини, ящерица, — пробубнил он. — Я не хотел…
Он вытер лицо и поднес руку к глазам. Скривился.
— Я чем-то вымазан.
— Сок.
Геслер фыркнул:
— Ящерица теперь у тебя в голове, Буян? Не верю. Побывай она там, уже бежала бы к ближайшему обрыву.
— Не один я стараюсь быть тупым, Гес.
Геслер сверкнул глазами, указав на приближающиеся легионы:
— Чудно. Расскажи, на что они способны.
— Нет. Сам узнай.
— Никакой я не Смертный Меч.
— И что? Будешь тут вечно стоять?
Тихо ругаясь, солдат подошел к Ганф Мач. — Ладно, потей на меня. Как будто снова или плыви, или утони… — Тут он откинул голову, протер глаза. — Ух.
Келиз ощутила кого-то рядом. Бре’ниган. Ветхий годами Че’малле всегда казался равнодушным к ней.